Узница Волчьего логова - [16]

– Расскажи мне об этом ожерелье, – попросила она. – Значит, его наш один из твоих предков где-то в двенадцатом веке. А как это произошло?

Гейб прислонился к дереву и долго; смотрел на нее испытующим взглядом.

– Это лишь одна из версий. У местных крестьян бытует другая легенда.

– Правда? Как интересно! – Сара тоже прислонилась к стволу, устроившись поудобнее.

– Говорят, однажды через горы ехала королева, удивительной красоты женщина, чьим приданым было это древней работы ожерелье. Она спешила к жениху.

– А кто был ее женихом?

Рассказчик пожал плечами.

– Кто знает? Короче говоря, бедняжка так и не доехала к нему. Ее свита была полностью истреблена. Пленившие королеву разбойники хотели потребовать за нее выкуп, но их предводитель почему-то выстрелом из лука убил ее, попав ей прямо в сердце. Кровь несчастной королевы пролилась на этот камень, скрыв лежавшее на нем ожерелье от посторонних глаз. Разбойники унесли с собой добычу, но ожерелье не заметили.

Очарованная историей, Сара, немного смущаясь, спросила:

– Этими разбойниками были твои предки?

– Ну, это произошло задолго до того, как здесь появились Консидайны. Крестьяне утверждают, что после смерти королева превратилась... – он замолчал, а потом сказал что-то на илларийском.

– В вампира? – нетерпеливо спросила Сара. – Или в привидение?

Его красивый рот скривился.

– Ну, я думаю... Мне больше нравится слово «призрак». Она является людям в образе прекрасной женщины, соблазняющей каждого, кто ищет в этом лесу ее драгоценность. И вместо ожерелья человек находит смерть.

Сара содрогнулась.

– Вряд ли кто-нибудь теперь всерьез верит в подобные истории.

– Возможно. Но и сейчас после захода солнца ты редко увидишь в лесах путников.

– И я их понимаю, – улыбнулась Сара, хотя в груди у нее все похолодело от ужаса.

Он насмешливо посмотрел на нее.

– Неужели испугалась?

– Нет, – легкомысленно заявила она, хотя вся дрожала от страха. – Так, когда сюда прибыл первый Консидайн?

Гейб поставил свой стаканчик на массивный камень.

– Как я уже сказал, принято считать, что в двенадцатом веке. Кто-то говорит, что он был родом из Греции. Но одно я знаю точно, он был бедным. Зато отважным, красивым и добрым, как рассказывают легенды. И умел лихо орудовать мечом. Он шел с товарищами через долину, пробираясь к побережью, когда на их пути возник призрак, – Гейб понизил голос. – Оказалось, что она ждала его на протяжении многих веков, чтобы передать ему ожерелье, при условии, что он женится на ней и обезопасит долину от разбойников, которые постоянно нападали на ее мирных жителей и грабили их.

– Думаю, если она была красива, он согласился, несмотря на то, что она была призраком, – предположила Сара, стараясь не думать о том, насколько правдива вся эта история. Здесь, в зловещем и таинственном лесу, любой вымысел казался правдой.

– Ну, ему-то она предстала в образе старой ведьмы, – откликнулся Гейб насмешливо. – Но парень, к счастью, был умен и сметлив. Он сразу понял свою выгоду, поэтому принял предложение и построил здесь замок.

– А потом? Что случилось потом? – нетерпеливо спросила Сара.

– Ну, что за странный вопрос. Разумеется, они поженились, и на их свадьбе она предстала перед ним во всей своей красе. Известный сказочный сюжет. Ничего особенного. И, конечно, жили долго и счастливо. А вот умерли ли они в один день, не знаю. Она ведь все-таки была призраком.

Удивленная Сара взглянула на Гейба.

– Что, и это все?

– В целом да. Вообще-то, в балладах говорится еще о том, как они сражались с разбойниками и прогнали тех из долины. А, кроме того, о том, что у них было несколько чудных сыновей, которые и основали нашу династию. И один из них стал первым принцем Илларии.

– Так вот почему «Кровь королевы» должна оставаться здесь, в долине? Но вещь столь прекрасна, что заслуживает чести храниться в лучших музеях мира.

– Ах, это... – Гейб задумался. – Первый Консидайн обещал жене, что ожерелье никогда не покинет долину. И все мои предки свято блюли его завет. Ожерелье королевы всегда оставалось в «Волчьем логове».

Сара допила кофе. Последние глотки показались ей столь же горькими, как и охватившие ее в этот момент чувства.

– Лучше бы я никогда не надевала его, – только и вымолвила она.

Либо подействовала страшная история, либо накопилась усталость, но ей вдруг захотелось, чтобы Гейб ее утешил, и она осторожно дотронулась до его руки. Он не шевельнулся.

Сара посмотрела в его помрачневшее лицо и тихо произнесла, совершенно не надеясь, что он поверит ей:

– Гейб, клянусь тебе, я не брала ожерелья.

Он напрягся и отбросил ее руку, чем безмерно огорчил ее.

– Лишь отец Марии знал об истинном местонахождении ожерелья, – после небольшой паузы проговорил он. – Когда тиран занял замок, он перерыл здесь все, даже пытался сдвинуть камень, но понял всю тщетность усилий и прекратил поиски. Потом по его приказу убили моих дедушку и бабушку, а отца Марии захватили в плен. Однако он успел сообщить Марии, где находится ожерелье. И тогда, рискуя жизнью, та ночью пробралась в замок и вынесла из него драгоценность, закопав ее затем в своем хлеву. И там оно оставалось до самой смерти тирана. А потом она связалась со мной и отдала вещицу мне. Так зачем ей его красть?