Узкое ущелье и Чёрная гора - [50]

Города и деревни — народ и его обычаи

Рассказ о раскопках Курта Биттеля будет недолгим. Хотя в научном отношении эти раскопки были весьма плодотворными, но сам процесс работы был настолько изнурителен и однообразен, что о нем много не скажешь.

Общий вид современных раскопок почти всюду один и тот же. В изнуряющей жаре медленно движутся туземные рабочие, перетаскивая корзины и толкая тачки. Среди них, мужчины в соломенных шляпах или тропических шлемах, вооруженные рулетками и фотоаппаратами.

А на местности обычно всего лишь несколько раскопанных развалин, странное геометрическое расположение которых ничего не говорит непосвященному. Процесс новых открытий, часто даже сенсационных, протекает лишь в умах специалистов и поэтому внешне незаметен.

Все же начало первых раскопок Биттеля имело как смешную, так и почти опасную сторону.

Курт Биттель родился в 1907 году в городе Гейдельберге около Вюрцбурга. Он учился в Гейдельберге, Марбурге, Вене и Берлине. Изучал археологию и древнюю историю. В 1930 году Биттель получил заграничную командировку от Германского археологического института, которую он использовал для знакомства с Египтом, а затем и Турцией. В апреле 1931 г. он встречал в Стамбуле Мартина Шеде, директора местного филиала Германского археологического института, пригласившего его осмотреть Богазкёй. За этим осмотром последовали раскопки. Так определилось его призвание. Он вел раскопки на протяжении девяти лет, до начала войны. Да и сейчас Биттель ежегодно многие недели проводит среди развалин древней хеттской столицы.

Первоначально раскопки мыслились как контрольные. Ибо с течением времени стало совершенно ясно, что изыскания Винклера — Макриди страдали погрешностями. Биттель позже докладывал о некоторых фактах, докладывал по-джентльменски, иначе говоря — без комментариев. Не приходится, однако, скрывать, что, с научной точки зрения, изыскания Винклера — Макриди велись крайне небрежно. Приведем лишь два примера: в так называемом доме на склоне горы Макриди начал откапывать целые пролеты стен (по-видимому, в 1911 году, но даже это не было записано), но не довел раскопки до конца и не оставил о них никаких записей. Как стало известно позже, к востоку от этого здания он нашел «остатки обработки железа», т. е. самое интересное, что только можно было найти. Однако записей об этом также нет.

Когда Биттель и Шеде, посетив предварительно Алишар Хююк, где Г. Г. фон дер Остен вел раскопки от Чикагского университета, 1 сентября 1931 года прибыли в Богазкёй, они оказались гостями того же Циа Бея, который некогда принимал у себя Винклера, Макриди, Пухштейна и Куртиуса. Этому почтенному мужу из рода Дулгадир-оглы тем временем исполнилось шестьдесят лет. Он, как и прежде, пребывал в своем конаке, не желая считаться с тем, что мир изменило и, и по-прежнему разыгрывал роль крупного феодала, которым некогда являлся, господина, распоряжавшегося жизнью и имуществом восьмисот жителей деревни. А между тем Турция стала уже республикой. И Биттелю очень скоро пришлось столкнуться с напряженным положением, которое создалось в стране в то время.

Как уже говорилось, первые раскопки были задуманы, собственно говоря, лишь как контрольные. Но вскоре экспедиция, которой удача сопутствовала здесь так же, как в свое время Винклеру, нашла архив глиняных табличек. Первая добыча — около трехсот пятидесяти клинописных текстов на аккадском и хеттском языках. Следовательно, в обоих случаях ученые умели их читать, первые уже начиная с прошлого столетия, вторые — благодаря дешифровкам Грозного.

Стало очевидным, что после таких находок раскопки следовало продолжать. Но тут Данат-банк в Берлине потерпел крах — явный признак того, что экономический кризис в Германии приближался к наивысшей точке. Экспедиция внезапно оказалась лишенной средств. Вначале она имела в своем распоряжении три тысячи марок, а продолжала работу с тысячью марок из средств Археологического института. Но, несмотря на большие финансовые затруднения, все раскопки, проходившие под руководством Биттеля, не прекращавшиеся вплоть до второй мировой войны, были успешными.

В отличие от предшественников интересы Биттеля в Богазкёе не были односторонними. Он не искал ничего определенного, он производил исследование, чтобы изучить все в целом. Он не был настолько честолюбив, чтобы желать сделать все самому, и пригласил специалистов, инженеров, архитекторов. Перед публикацией результатов своих работ он привлекал для консультации специалистов других областей — биологов, зоологов и химиков… В результате ему удалось выяснить подробности, которые археологам объяснить было бы не под силу.

Таким образом, постепенно вырисовалась картина исторического становления столицы Хаттусас. С течением времени отчетливо обнаружилось пять слоев культуры. Древнейший, IV слой, относится, по-видимому, к первому столетию хеттского господства, слой III характеризует вершину могущества хеттов (примерно время царствования Суппилулиумаса, середину XIV столетия), когда были построены огромные крепостные валы и храмы. Этот слой показывает, как выглядел город Хаттусас во времена царствования Тудхалияса IV до гибели и до пожара, следы которого сохранились на стенах. Слои I и II для нашей книги уже не представляют интереса, ибо свидетельствуют о фригийском и позднее эллинистическом влиянии.