Узкое ущелье и Чёрная гора - [51]

Биттель сделал новые съемки не только строений самого города Хаттусаса, но также и Язылыкайского храма, высеченного в скалах близ Богазкёя. Лишь во время новых раскопок стало понятно, что во времена Суппилулиумаса Бююккале (крепость) представляла собой замкнутый ареал. Благодаря этому выяснилось, что совокупность зданий у «царских ворот», наполовину отрытая Пухштейном в 1907 году и объявленная им дворцом, на самом деле была храмом. Размеры его огромны: метраж стен, охватывавших более шестидесяти помещений, был равен 60×60. Однако самой значительной находкой Биттеля бесспорно был архив глиняных табличек. Выше уже говорилось о том, что в первый период раскопок он нашел триста пятьдесят табличек. В 1932 году он нашел еще восемьсот тридцать два клинописных текста, а год спустя — пять тысяч пятьсот! В их числе находились и печати, о которых сообщалось уже в главе, посвященной дешифровке древних надписей, — двуязычные печати, позволившие Биттелю совместно с Гансом Густавом Гютербоком из университета в Анкаре заключить, что надпись на Нишанташе принадлежит Суппилулиумасу. Одно из доказательств в пользу того, что первые чисто гипотетические толкования хеттских иероглифов были правильны.

Этими проблемами Биттель занимался на протяжении девяти лет. В то время он был директором Германского археологического института в Стамбуле, но, когда кончался период дождей, он появлялся в Бююккале, где вблизи источника выросло несколько глиняных домиков, в которых жили археологи. Производившаяся изо дня в день работа была однообразна. Появление на территории лагеря одинокого волка уже были сенсацией. Люди получали удовольствие, наблюдая, как кружат над степью огромные орлы, или следят за ленивым, медлительным полетом коршунов. Если же кто либо стряхивал с койки зеленых скорпионов или, как это случилось в 1938 году, в лагере обнаружилось не менее пяти экземпляров цилиндрического паука (gab leodes), этого опасного и отвратительнейшего насекомого Ближнего Востока, желтовато-коричневого, длиной в палец, которое, почуяв опасность, рывком выпрямляется, чтобы встретить врага двумя парами раскрытых клешней, — то такие события давали пищу дли многодневных разговоров.

IV Тайна продолжения жизни

Глава 11 Открытие у подножия Черной горы

Поздним летом 1945 года небольшой отряд путешественников пересекал с севера на юг горы Тавра. Это были профессор Гельмут Т. Боссерт и его ассистенты доктор Халет Чамбел, Нигал Онгунзу и Мухиббе Дарга. По поручению Стамбульского университета они отправились на поиски следов древнеанатолийской цивилизации в малоисследованные местности, почти лишенные дорог и отнюдь не безопасные.

Во время привала в небольшой деревушке Феке (далеко на юго-востоке современной Турции) они узнали от нескольких юрюков, последних кочевников этой местности, что за ближайшим городком Кадирли в ущелье Черной горы якобы находится «Львиный камень». Это насторожило Боссерта — у хеттов лев является одним из самых известных символических животных. Оказалось, однако, что достигнуть Кадирли не удастся, ибо дороги стали непроходимыми, а время экспедиции было ограничено.

В феврале Боссерт вместе со своей ассистенткой Хялет Чамбел вернулся в Стамбул. Ему советовали не рисковать, начиная экспедицию в это слишком раннее время года, ибо еще шли дожди и окрестности Кадирли превратились в сплошное болото..

Однако Боссерт решил во что бы то ни стало идти по указанному следу, что было совершенно в его характере. Люди, знавшие его лишь по трудам, как серьезного, изобретательного участника дешифровки хеттских иероглифов, по сути дела ничего о нем не знали. Боссерт родился в 1889 году в Ландау (Рейнланд-Пфальц) и в нескольких университетах Германии изучал историю искусства, археологию, германистику и историю средних веков, особенно палеографию. Во время первой мировой войны он был офицером. После заключения мира, когда в Германии и военная, и научная карьеры были бесперспективны, Боссерт поступил учеником в известное немецкое художественное издательство Васмута, а через несколько лет уже работал в дирекции этого предприятия. Он издал шеститомную «Историю прикладного искусства» — классический труд в этой области. Одновременно он самостоятельно изучал то, чему суждено было стать его жизненным призванием — клинопись и иероглифы. Боссерт принадлежал к кругу берлинских ученых, группировавшихся вокруг ассириологов Эрнста Ф. Вейднера и Бруно Мейсснера.

Но этим его деятельность не ограничилась: работая над своим первым трудом по дешифровке древних рукописей, изданным в 1932 году под заглавием «Сантье и Купапа», он на год поступил в книжное издательство «Франкфуртер цейтунг», лучшей в то время немецкой газеты. Здесь Боссерт опубликовал столь различные труды, как «Основы фотографии» и две книги с иллюстрациями «Товарищ на западе» и «Без оружия за линией фронта». В двух последних книгах описывались страдания мирного населения в будущей войне. Это привело к тому, что имя Боссерта было занесено в черный список, зачитывавшийся штурмовиками, когда в Берлине запылали первые костры из книг.