Ужин в раю - [17]
Но если так… Чем бы излились они на наши головы?
Она аккуратно облизала головку кончиком языка. Прикоснулась к ней губами. Слизнула липкую струйку, повисшую на кончике хуя.
Вытянула руки, сцепив их у него на ягодицах.
И, подавшись вперёд, глубоко заглотнула его хуй. Голова её двигалась медленно и ритмично, словно в такт пульсирую крови.
Пальцы её, раздвинув напряжённые его ягодицы, двинулись внутрь, всё ближе и ближе к тёмному кольцу анального отверстия. Под нажатием пальцев поросшая густым волосом кожа собиралась в толстые складки, растягивалась, сжималась. И пройдя путь до конца, до тёплого, плотно сжатого колечка, пальцы её стала массировать его, всё сильней и сильней, проникая ещё дальше, в самые глубины плоти.
Она охватила его пояс, область пламенеющей красной чакры, с двух сторон подбираясь к спрятанному в глубине источнику огня.
Он должен был кончить. Я был уверен, что он быстро кончит. И захочет потом ещё… И ещё…
Но страсть его длилась и длилась. И струи белёсые, липкие, длинные струи с пряным запахом всё никак не появлялись. Лишь капли стекали по её губам и подбородку, орошая их подобно лёгкому дождю в пустыне, что никак не превращался в ливень.
Его стоны становился всё громче и громче.
И вдруг… оборвались.
— Ты чего? — шепнула Таня, явно не понимая, что это вдруг с её клиентом произошло.
Он стоял, высоко запрокинув голову, так, что подбородок его почти вертикально направлен был вверх. Его глаза были зажмурены. Плотно и так сильно, что ресницы тряслись от напряжения. Губы его двигались. Он шептал…
Он что-то шептал. Длинные, без пауз переходящие одна в другую фразы на непонятном, но очень мелодичном языке.
— Эллео… эллен… лелле… алеоле… леоле… келлео… оавело… энеолен… леоллла… лииалу…
Звуки неслись в убыстряющемся темпе.
Он стал подпрыгивать, поднимая то одну ногу, то другую.
Хуй его от прыжков этих нисколько не опадал. Скорей наоборот, ещё больше налился кровью и прыгал в такт его прыжкам, словно кожистая, раздутая погремушка.
Озадаченная Татьяна, окончательно очнувшись от сладостного его гипноза, поднялась с колен. Она смотрела на него с тревогой.
Опасения её вновь проснулись в ней. Прыжки и бредовые заклинания, что непрестанно бормотал Кашин, казались ей не столько смешными и нелепыми, сколько страшными, пугающими.
Она поманила меня пальцем.
— Слышь, парень… Что это с ним? Припадок, что ли? Или просто дурит?
Я подошёл ближе. Потом ещё ближе, подобравшись почти вплотную.
Возбуждение моё мгновенно спало.
И прежнее равнодушие; сонное, тупое равнодушие вернулось ко мне.
— Извините… — ответил я.
И почувствовал, что просто не в состоянии сформулировать хоть какую-нибудь, пусть даже самую элементарную мысль. Что сейчас, сию же секунду с губ моих сорвутся подобные же бессмысленные, бессвязные звуки, разве только куда менее благозвучные.
Да и какие могли быть мысли у меня? Что я мог ей сказать?
Что как раз Кашин — нормален (по крайней мере, по сравнению со мной), а я вот как раз — самый настоящий псих. Опасный психопат.
Да ещё и убийца к тому же…
Разум которого лежит сейчас, разлагаясь (пованивая, наверное, уже слегка) на полу того самого кафе, где и встретилась она, на беду свою, с щедрым, но очень странным клиентом.
— Слышь, может ему так не нравится? Может, ему по другому лучше? С заду войти или раком там? А? Да что с ним делать то?! Отхлестать?! Самого в жопу выебать?!! Да не молчи ж ты, ответь! Вот козёл хренов, прости Господи!!
— Я не зна… — пробормотал я. — Я, видите ли… У меня… Голова… Я теперь уже… не могу… понять. Совсем не могу…
И тут она не выдержала.
Она сорвалась. Она завопила, хлестнула Кашина по щеке.
И кинулась прочь, схватив отброшенную в сторону юбку.
Подбежав к раскрытому портфелю, она запустила в него руку, пытаясь нащупать брошенную туда Кашиным блузку.
И замерла, поражённая ещё пуще прежнего.
— Это как это? — спросила она и глаза стали тёмными и большими уже не от страха или удивления — от ужаса; откровенного, животного ужаса.
— Он кто?!! У него же тут…
И не вынув даже, а вырвав руку из портфеля, словно был он живой и мог в любой момент схватить её, кинулась прочь.
— Таня, не спеши, — спокойным, ровным голосом сказал вдруг Кашин, неожиданно прекратив и бормотания свои и прыжки. — Едва ли Петя соскучился по тебе… Свои у него проблемы теперь, Танюша, свои…
Татьяна остановилась.
Медленно повернулась.
— Ты откуда… Откуда про Петю знаешь?
— Я то? — сказал Кашин.
И пошёл к ней.
Хуй его стоял всё так же прямо и высоко. Словно застыв в таком вот положении. И вздымался он теперь не страстно. Не надменно.
Угрожающе.
Словно лезвие в натянутом на него плотном, кожаном футляре.
— Я то?..
И вдруг он закричал, запричитал голосом тонким, писклявым, срывающимся на истошный визг:
— Ой, Петенька!! Што ж, сука, творишь то?! Куда гонишь, на ночь глядя?! Не я ли в подъезде твоё ссаном полночи простояла? По дверью твоей? Ты ж обещал мне, Петя! Ты ж говорил мне: «Выберись только! Выберись из дерьма своего!» Я же ради тебя от дружков своих неделю по чужим квартирам отсиживалась! Петя, куда ж мне теперь?!
Таня стояла недвижно, словно жуткий, бредовый этот спектакль окончательно парализовал её волю. Словно мозг её окончательно утратил всякую способность к сопротивлению тому сумасшествию, что вторгалось властно в сознание её, поражая и подавляя величием своим, всевластием и всеведением.
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
Остросюжетный бизнес-роман о крупном холдинге казино и игровых автоматов, действующем в России накануне запрета игр на основной территории страны.
В этом селении есть обычай: чтобы стать полувзрослым, надо сходить в лес поохотиться на Буку.
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
Удивительная и необыкновенная любовно-мистическая история, произошедшая на берегу южного океана, на несколько дней и ночей ставшего местом пересечения реалий земного и потустороннего бытия.
Дмитрию 30, он работает физруком в частной школе. В мешанине дней и мелких проблем он сначала знакомится в соцсетях со взрослой женщиной, а потом на эти отношения накручивается его увлеченность десятиклассницей из школы. Хорошо, есть друзья, с которыми можно все обсудить и в случае чего выстоять в возникающих передрягах. Содержит нецензурную брань.
Я снова проваливаюсь в прошлое, а больше ничего не осталось, впереди вряд ли что произойдет. Восьмидесятые, новая музыка из-за «железной стены», рок-клуб, девяностые. Еще все живы и нас так мало на этой планете. Тогда казалось – сдохнуть в сорок лет и хорошо, и хватит. Сборник рассказов про близкие отношения и кровавый веер на стенах… Содержит нецензурную брань.
Ядерная война две тысячи двадцать первого года уничтожила большую часть цивилизации. Люди живут без света, тепла и надежды. Последний оплот человечества, созданный уцелевшими европейскими государствами, контролируют монархия и католическая церковь во главе с папой римским Хьюго Седьмым. Но кто на самом деле правит балом? И какую угрозу ждать из безжизненных земель?Содержит сцены насилия. Изображение на обложке из архивов автора.Содержит нецензурную брань.
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Кирилл Чаадаев – шестнадцатилетний подросток с окраины маленького промышленного города. Он дружит с компанией хулиганов, мечтает стать писателем и надеется вырваться из своего захолустья. Чтобы справиться с одиночеством и преодолеть последствия психологической травмы, он ведет дневник в интернете. Казалось бы, что интересного он может рассказать? Обычные подростковые проблемы: как не вылететь из школы, избежать травли одноклассников и не потерять голову от первой любви. Но внезапно проблемы Кирилла становятся слишком сложными даже для взрослых, а остальной мир их не замечает, потому что сам корчится в безумии коронавирусной пандемии… Содержит нецензурную брань.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
В мистико-эротическом триллере Андрея Матвеева «Летучий Голландец» наворочено столько безумия, что не пересказать.Действие семи частей книги происходит в семи экзотических странах, по которым путешествует центральный персонаж — молодой человек с наружностью плейбоя и замашками авантюриста-экстремала. Ценнейшая часть его багажа — мини-холодильник, где хранится пробирка со спермой безвременно погибшего друга детства героя; цель увлекательного странствия — поиск той единственной женщины, которая достойна принять эту сперму в себя и зачать ребенка, чей биологический отец по прозвищу Палтус давно превратился в зловещий призрак…Действительно: сперма Палтуса стучит в его сердце!
Если и существует феномен интересного чтения, то роман М.Уржакова тому пример. И уже тем, как лихо закручена одна линия леди Дианы Спенсер (той самой), чего стоит. И географической безграничностью повествования: от злачных мест загнивших от пресыщения европейских столиц до расцветающей под живительными лучами учения чухче Северной Кореи. Да-да, Ким Ир Сен тоже один из персонажей. Как, впрочем, и Слава Бутусов с Умкой (Умецким), Шевчуком из «ДДТ» и др., вплоть до размякшего под кумаром дальневосточной конопли реального (раз из жизни) и символического (раз из совкового прошлого) старшины внутренних войск Урумбека Маменгалиева.
Роман Юрия Баркова «Запретный дневник» был представлен в 2003 году на московском конкурсе «Русский Декамерон». Автор — не родственник известного в XVIII веке Ивана Семеновича Баркова, написавшего «Девичью игрушку», но по духу близок ему, хотя и пишет прозу. В центре внимания романа отношения главного героя с… иконой Девы Марин. В нем эротика переплетается с философскими рассуждениями о высшем смысле человеческого существования.Мы предлагаем читателю самому составить представление о столь неожиданном проявлении чувств.