Уж замуж невтерпеж - [130]
Солнце спряталось за тучку, и солнечный зайчик в тот же миг исчез. Все верно, все правильно. Только холодно на душе сразу стало. Будто пригрезилась весна, а на самом-то деле осень на дворе — сырая, серая осень. Даже листья все облетели. Только дубовый венок на пальце и остался.
Миг — такой короткий, такой незаметный, но страшный, аж сердце остановилось. И с тихим шелестом опавшей листвы рассыпается кольцо, будто и не из металла сделано. А из самых настоящих дубовых листочков. Пеплом рассыпавшихся по дереву окна…
Да за что же это?!
— Эредет, ты совсем меня не слушаешь! — гневный вопль Сирин вырвал меня из объятий…
Сна? Это был всего лишь сон? Лихорадочно стаскиваю печатку папа… Нет, целехонько родное: листик к листику, ни единой щели в узоре, не снимается, но и не давит. Фух… Привидится же такое!
К счастью, Сирин не заметила ни моих судорожных движений, ни уж тем более моего кольца: все это время она демонстративно смотрела на входную дверь, отвернувшись от никудышней слушательницы. Мне даже хватило времени вернуть на палец подарок папа.
— И так поступает та, кому я доверяла больше, чем кому-либо! — продолжила гневную отповедь Благочестивая.
Но слушала я ее не очень, слыша с пятого на десятое. Тому две причины: во-первых, не вижу смысла выслушивать ее обличительные речи, суть которых сводится к трем словам «зря тратила время», да и у Хафелы наслушалась на десятки лет вперед; во-вторых, сон. И вы еще сомневаетесь? Неспроста привиделось такое, ой неспроста. Что может случиться? Вариантов немного: либо смерть, либо измена. Одно другого стоит. Стоит, да не совсем: пусть уж лучше он живет счастливо с другой, чем умрет. Пафосно? Быть может. Да только наша жизнь едва ли не наполовину состоит из пафосных обещаний, речей, обетов. Ведь зачастую мы искренне верим в их истинность и не видим велеречивости, помпезности, просто мы так чувствуем, так есть.
— И опять ты меня не слушаешь! — очередной гневный вопль Сирин болью отозвался в ушах.
— Слушаю, что ты, слушаю, — попыталась утихомирить Благочестивую.
Но куда там! Правда, разрастись скандалу далее помешали вернувшиеся Жармю и Эфиан. Парни что-то сосредоточено обсуждали и потому не сразу заметили грозовую обстановку за нашим столом. Если быть совсем честной, то они ее вовсе не заметили, потому как Сирин тут же забыла все, что хотела сказать, и нацепила на лицо самую невинную улыбку. Она надеется этим добиться расположения Жармю? Да Всевышний в помощь, лишь бы истерику не закатывала.
— Мы тут подумали, посовещались и решили отправиться в Хеврон, — словно продолжая начатый разговор, поведал эльф.
Хеврон? И как они портного раскрутили? Но спросить боязно. Особенно, если не собираюсь рассказывать правду о себе.
— Если вам это не по пути… — начинает издалека Эфиан, но Сирин его сразу же перебивает.
— Очень даже по пути! Абсолютно по пути! — радостно восклицает она, вперив влюбленный взор в Жармю.
Похоже, ей все равно куда ехать, лишь бы Жармю был рядом. Плохо дело. Почему? Не считайте меня излишне себялюбивой, но компания Сирин лично мне начинает надоедать. Да и мешается она сильно.
Все мои чаянья и надежды, что парням удастся уговорить Сирин остаться в деревеньке, не исполнились. Впрочем, не так уж сильно я и надеялась: не первый день с Благочестивой путешествую, да и ее влюбленность в Жармю видела практически с самого начала. Только все равно обидно!
За день удалось проехать немного — до ближайшего перелеска. И как вы думаете почему? Все просто: Эфиан опять решил путешествовать лесом, но Жармю его не поддержал. Между друзьями завязалась перепалка, затянувшаяся до самого привала на закате. И она все набирала и набирала обороты.
Наконец, Жармю не выдержал и с патетическим надрывом в голосе воскликнул:
— Кимиэль на тебя нету!
Всегда такой дружелюбный Эфиан вдруг стал похож на злодея из сказки, подхватил одну из сумок и с диким криком понесся за Жармю — парень вовремя смекнул, что не стоило такое говорить другу.
Ой-ей, что же это за страшное ругательство такое? Вон как эльф разозлился! Спросить может у Жармю? А вдруг Эфиан услышит? И бегать тогда придется уже мне.
А я таки спросила: шепотом, в стороночке, пока ужин переваривали у костра. Оказалось, это не «что», а «кто» — одна из мудрейших эльфиек, дипломат и великая путешественница. Только она может одним словом поставить Эфиана на место. Мда… хотела бы я с ней познакомиться…
К сожалению, едва разрешилась одна проблема, ну или, по крайней мере, было отложено ее решение до лучших времен, как сразу же появилась другая.
— У меня нет больше чистых рубашек! — Сирин обличительным взглядом судьи смотрела на меня, как на виновницу этой беды.
В чем-то она права, ведь не без моих усилий девушка лишилась большей части гардероба.
— А постирать не пробовала? — на всякий случай попыталась решить все миром.
Ответом мне был такой взгляд, что вполне могла бы провалиться от стыда сквозь землю или наложить на себя руки. Ни то, ни другое мне интересно не было. Поэтому пришлось выбирать третий вариант. Какой? Естественно, стирку!
Весь гардероб Сирин стирать я не собираюсь, но одну рубашку прополоскать можно, благо на ночлег остановились вблизи маленькой речушки. Хотя и тут есть проблема: ну постираю я ее, а сушить? У костра? Вот что-то я сильно сомневаюсь, что до утра она высохнет — воздух влажный, холодный. К тому же, по виду Благочестивой можно решить — эта деталь гардероба ей нужна прямо сейчас.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.