Уйди из моей жизни - [3]

— Давай я помогу. — Он открыл ворота паддока, чтобы Даниэлла завела туда лошадь, потом снова их закрыл. Она вычистила Шандора, и когда лошадь наконец-то присоединилась к своей товарке — кобыле по кличке Моргана, Байрон подал Даниэлле седло. А сам стоял в стороне и наблюдал, как она его чистит.

— Ты помнишь, — спросил он, небрежно засунув руки в карманы и прислонясь плечом к стене, не переставая при этом лениво следить за ней глазами, — какие мы строили планы? Мы хотели такой вот домик с парой лошадей в паддоке, с собакой и кошкой (может быть, не одной) и желательно с несколькими ребятишками.

Ничто в его голосе не говорило о том, что он иронизирует, но Даниэлла почувствовала насмешку. Она не отрывала глаз от сбруи, которую чистила.

— Мне кажется, что этого не было, — тихо произнесла она.

Да, они действительно проводили много счастливых часов, строя планы. Особенно в то время, когда она обнаружила, что беременна. И хотя они не планировали так скоро обзаводиться ребенком, это событие их очень обрадовало. Особенно Байрона. Единственный ребенок в семье, он решил, что его семья должна быть непременно большой. Байрон любил детей, и Даниэлла знала это. Вот почему они и вели разговоры о большом доме за городом, наполненном топотом маленьких детских ножек.

Но случился выкидыш. Байрон мучительно переживал это и обвинил ее в небрежности. Теперь-то она знала, что все произошло из-за их неопытности. А тогда это вылилось в ужасную ссору, которая и стала началом конца. После той ссоры пошли другие — из-за денег или их отсутствия, когда зимой Байрон сидел без работы; из-за непонимания интересов и нужд друг друга, да и вообще по пустякам. Уже позже, оглядываясь назад, она видела, как ничтожны и глупы были поводы.

Тем не менее она была уверена, что правильно поступила, уйдя от Байрона тогда, когда забеременела во второй раз. Она ужасно боялась снова потерять ребенка — а доктора предупреждали ее о вероятности выкидыша, — и мысль о том, что же тогда будет с мужем, пугала ее до смерти. В действительности же получилось все гораздо хуже.

— У тебя есть дети, Элли? — Он как будто прочитал ее мысли.

— Нет, — прошептала она, надеясь, что Байрон не заметит ее внезапно выступивших слез. Как порой бывает жестока с нами наша память!

Она не хотела больше отвечать ни на один его вопрос и поэтому спросила сама:

— А как ты, Байрон? Женился снова? — Байрон был любимцем женщин, и Даниэлла не могла даже представить, чтобы он долгое время находился без женского общества. Он немного прибавил в весе, но это не сделало его толстым. Наоборот, он стал выглядеть еще лучше.

— Нет, — резко ответил он. И это наводило на мысль, что он так же не хочет говорить о других женщинах, как и она — о своей бездетности.

Но она продолжала настаивать:

— У тебя кто-нибудь есть?

— Не совсем.

Значит, все-таки у него есть женщина? Она хотела было еще спросить его кое о чем, но подумала, что ее вопросы могут быть ему неприятны. Хотя что из этого? Ведь она с ним больше не собирается встречаться.

— Я рада, что ты вернулся в университет. — Когда они только познакомились, он сказал ей, что мечтает стать великим архитектором, что хочет проектировать такие здания, которыми бы восхищался не только его народ, но и весь мир. Что ж, он добился всего, о чем мечтал.

— Это был верный шаг, — согласился он. — А как ты? Закончила учебу?

Даниэлла покачала головой. У нее не было для этого возможности: по утрам она так сильно страдала от тошноты, что была вынуждена отказаться даже от работы.

— Я… продолжала работать, — наконец выговорила она.

— Но уже в другом месте.

Она нахмурилась. Неужели он знал о ней все? И о ее ребенке тоже? При этой мысли ее бросило сначала в жар, потом в холод. Неужели именно об этом он так хотел с ней поговорить?

И правильно ли она поступила, пригласив его на кофе? Даниэлла неистово терла сбрую. И остановилась только тогда, когда на ее руку легла рука Байрона.

— Элли, неужели ты думала, что я смогу тебя забыть?

Она с трудом сглотнула:

— Никак не ожидала, что ты так много знаешь обо мне. Я ведь не веду светскую жизнь, как ты.

— Я интересовался тобой, поэтому занялся твоими поисками. Как я понял, ты открыла в Бирмингеме собственный магазин одежды?

Она кивнула. Что еще он знал о ней? Чутье подсказывало, что это не все.

— Как там идут дела?

Даниэлла пожала плечами:

— Потихоньку.

— Ну, ты скромничаешь. Иметь магазин в самом центре большого города — это что-то значит. Должно быть, твои дела идут отлично. А как твоя мечта — открыть целую сеть своих магазинов?

Да, она стремилась к этому — они оба пытались достичь жизненных высот. Даниэлла даже подумывала самой начать разрабатывать модели одежды. Печально улыбнувшись, она покачала головой:

— Никак.

Джон даже один магазин позволил ей открыть с большой неохотой. Он не хотел, чтобы его жена работала, и настаивал на том, чтобы она отказалась от этой затеи. Но Даниэлле нечего было делать дома — всю работу выполняли экономка и садовник, и поэтому она стояла на своем, пока муж наконец не сдался.

К работе она привлекла свою подругу Мелиссу и совсем редко стала появляться на людях. В общем, все вышло так, как и предполагал Джон: она почти все время проводила в магазине.