Уйди из моей жизни - [2]

Было еще довольно рано, когда Байрон вернулся в гостиницу и смог наконец снова думать о Даниэлле. Сняв пиджак и галстук, расстегнув ворот рубашки, он бросился на постель. Сцепив руки за головой, в задумчивости уставился в потолок.

Он встретил Даниэллу, когда ей было восемнадцать и она училась в школе в выпускном классе. Ему тогда только исполнился двадцать один год, и он посещал университет. В тот день при университете проходила ежегодная благотворительная акция по сбору старых вещей. Он остановился с импровизированным ящиком для сбора пожертвований — пластмассовым ведром красного цвета — прямо перед ней и отказывался уходить, пока она что-нибудь туда не положит.

— А если я откажусь? — насмешливо проговорила она, сверкнув на него своими неправдоподобно голубыми глазами.

— Если вы откажетесь, я схвачу вас в охапку и утащу в свою берлогу, — зарычал он, и в эту минуту почти не шутил.

Рыжие волосы девушки притягивали его взгляд даже на расстоянии, а вблизи она казалась хрупкой китайской куклой. Ему нестерпимо захотелось забрать ее к себе домой и никуда от себя не отпускать.

Он был без ума от рыжих женщин. Возможно потому, что его бабушка была рыжеволосой и в его счастливых воспоминаниях он сидел, свернувшись, у нее на коленях, а ее сладко пахнущие волосы щекотали ему лицо.

Поговорив с Даниэллой не более десяти минут, он назначил ей свидание. Именно эта встреча могла бы стать (а он на это надеялся) началом любви на всю жизнь. Но что-то не заладилось, и все пошло наперекосяк.

Даниэлла не поверила глазам, когда увидела Байрона у своего дома. Он стоял, небрежно облокотившись на льдисто-голубой «мерседес», словно ему совершенно нечего делать.

Она остановила лошадь рядом с ним, но спрыгивать не стала, решив, что сейчас ее положение верхом на огромном Шандоре дает ей определенные преимущества.

Ее очень взволновала вчерашняя встреча с Байроном, ведь она совсем не ожидала увидеть его снова — после стольких-то лет! Казалось, с тех пор прошло сто лет! Он и не подозревает, сколько всего случилось в ее жизни, о чем она ему никогда не смогла бы рассказать.

Ничего, что ей стало трудно дышать при виде его, а сердце так бешено забилось, что ей стало плохо. Она должна держать в узде свои чувства и скрывать их любой ценой! Она выстроила для себя новую жизнь и почти перестала думать о нем. Почти. Это было непросто — ведь его имя постоянно появлялось в газетах.

Мысли о нем не давали ей спать почти всю прошлую ночь. Отчаянно желая разобраться в себе и в своих чувствах, Даниэлла поднялась на рассвете и долго каталась верхом. Она думала, что это помогло, — пока не увидела Байрона у своего дома.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она нарочито холодным тоном. — Как ты узнал, где я живу? — Хенлей-в-Ардене находился в восемнадцати милях от Бирмингема. Вряд ли он случайно отыскал ее дом.

Байрон стал выше и шире в плечах, чем в дни их брака. Одет был в сшитый на заказ костюм, не имевший ничего общего с той одеждой, которую он раньше покупал в супермаркетах. От него исходила сила и уверенность — безоговорочная вера в себя.

Его серые глаза с густыми ресницами до сих пор таили в себе такую коварную, соблазнительную силу, которой не могла противостоять ни одна девушка. В черных коротких волосах кое-где на висках пробивалась седина, а от уголков глаз расходились крохотные морщинки, но они не уменьшали, а скорее даже усиливали его сексуальную привлекательность. Даже голос стал более глубоким и чувственным.

— Я давно знаю, где ты живешь, — признался Байрон, похлопывая при этом по шее ее гнедого коня. — Хорошая лошадка!

— Давно знаешь? — От волнения ее все больше сотрясала дрожь. Как он узнал? И почему занялся ее розыском?

Ведь, кроме немногочисленных попыток увидеть ее в самом начале — сразу после того, как она ушла и вернулась к своим родителям, — они больше не виделись. Она полагала, что Байрон должен был совершенно выбросить ее из головы.

— Ты всегда так рано катаешься верхом?

Даниэлла пожала плечами.

— Не всегда. Сегодня мне просто нужно рано уйти. — Не могла же она сказать ему, что плохо спала этой ночью!

— Понятно, — задумчиво произнес Байрон. — Значит, вместе позавтракать не получится? А может быть, хотя бы выпьем кофе?

Ее раздирали сомнения: с одной стороны, ей хотелось провести с ним время, узнать о его жизни от него самого, а не из газет. Но с другой стороны, она не видела в этом смысла.

И тут она поймала себя на том, что согласно кивает.

— Кофе — можно, если ты подождешь, пока я управлюсь с Шандором. — Они смогут поговорить, он будет, вероятно, удовлетворен, и тогда она наконец-то сможет от него отделаться.

Ей очень трудно было скрывать свои чувства. Байрон всегда, в любую минуту, пробуждал в ней желание, лишь взглянув на нее. А сейчас он именно это и делал. Пристальный взгляд его синевато-серых глаз с ослепительными белками заставил задрожать каждую ее клеточку.

Все произошло так давно, а казалось, что только вчера они поженились, не спросив родительского согласия. Бросили учебу и стали работать: он — строителем, она — помощницей в магазине готовой одежды. Сняли старый домик и обставили его по своему вкусу. И были безоблачно счастливы! Именно так все начиналось.