Увидимся во вторник - [16]

– Шарлотта, это ты? – Ко мне подошла какая-то брюнетка и коснулась моего плеча. – Шарлотта Тейлор, верно?

– Да, – улыбнулась я.

Я ее не узнала.

– Уверена, ты меня не вспомнишь, – рассмеялась она. – Раньше я стажировалась на «Хайнц-Стадиум» и хранила специальные билеты для игроков и билеты в ВИП-ложи. – Она подмигнула мне. – Уж это ты должна помнить.

– Помню. – Я решила уйти через пять минут. И к черту таймер. – А где Книга выпускников?

– Вон там, под аркой из золотых шариков. – Она указала в угол. – Обязательно подойди туда. Увидимся на фейерверке?

– Конечно.

Я направилась прямо к арке и встала в очередь за тремя смутно знакомыми людьми. Я подумала было завязать разговор или спросить их, что я пропустила, но я не хотела оставаться здесь дольше, чем планировала.

– Прошу минуточку внимания, леди и джентльмены. – На сцену вышла женщина и помахала толпе. – У нас сегодня будет еще много интересного, но мы вам обещали специальную речь от одного из вас.

Громкие голоса и смех медленно угасли до тихого бормотания.

Затем наступила тишина.

– Обычно я произношу длинное и занудное вступление, но, думаю, мы все согласимся, что этот человек не нуждается в представлении – достаточно лишь назвать его имя. Леди и джентльмены, выпускники неповторимого 2010 года, я удостоена чести представить вам Грейсона Коннорса!

Я даже выронила ручку, когда помещение взорвалось аплодисментами, и на сцену вышел ослепительный мужчина, в которого когда-то давным-давно я влюбилась.

Его глаза цвета сапфира блестели в ярком свете прожекторов, и когда он улыбнулся публике, его фирменная ямочка на правой щеке стала чуть глубже. Темно-серый костюм подчеркивал его мышцы, а один только вид его полных губ все еще мог заставить мое сердце замереть.

Улыбнувшись своей белоснежной улыбкой, он пожал руку женщины и занял место за кафедрой.

– Добрый вечер, выпуск 2010-го, – произнес он звучным голосом.

– Добрый вечер, – ответила толпа, и единственным звуком в помещении теперь были лишь легкий перезвон бокалов с шампанским и бормотания: «Ух ты», «Вот это да» и «Обалдеть».

– Столько лет прошло, – пихнув свою подругу локтем, зашептала стоящая передо мной брюнетка. – А он все так же чертовски сексуален.

– Сегодня я с гордостью награждаю наш выпуск одной из самых почетных наград, какую когда-либо вручал университет коллективу. – Он выставил перед собой золотую дощечку. – Из всех выпусков, когда-либо покидавших стены Питтсбургского университета, в нашем – самое большое количество состоявшихся студентов во всех сферах. Во. Всех. Сферах.

Раздались громовые аплодисменты, а он кивнул толпе, аплодируя вместе с ними. Он вышел из-за кафедры, чтобы хлопнуть по ладони одного из старых членов своей команды, а затем еще раз улыбнулся своей заразительной улыбкой и вернулся к своим записям.

– Говоря о достижениях, стоит упомянуть, что нашему удивительному выпуску 2010 года также принадлежит честь…

Его прекрасные глаза внезапно встретились с моими, и он замолчал. Несколько раз моргнул, а затем прищурил глаза, словно пытаясь определить, действительно ли он это видит.

Прошло несколько секунд, а он все молчал. Он просто продолжал стоять, сжав челюсть.

Затем поднял стакан, сделал глоток воды, все это время не сводя с меня глаз. Пригвоздив меня к месту.

Прочистив горло, он выдохнул.

– Извините, – произнес он. – Я только сейчас понял, что это семилетняя встреча. Значит ли это, что нам не придется переться на десятилетнюю?

Толпа засмеялась, а он продолжил свою речь.

– Нам также принадлежит честь быть выпуском, который больше всех в той или иной степени поддерживает связь между собой. Я не знаю, как это можно отследить, но про себя честно могу сказать, что некоторые мои лучшие друзья и воспоминания… – Он снова сжал челюсть. – Они именно отсюда, из этого кампуса.

Я изо всех сил пыталась отвести от него взгляд, нырнуть в толпу, чтобы его глаза не нашли мои, но я не могла даже шевельнуться. Столько лет прошло, а он все еще был способен одним лишь своим словом заставить мой мир замереть. Был способен одним лишь взглядом в мою сторону заставить мое сердце биться сильнее.

Закончив речь, он наконец отвел от меня взгляд, а слушатели наградили его заслуженной бурной овацией.

Я немедленно воспользовалась моментом.

Удостоверившись, что мое имя и номер телефона в книге написаны разборчиво, я стала пробиваться сквозь толпу по направлению к выходу.

Я быстро пересекла вестибюль, цокая каблуками по полу, но прежде чем я добралась до дверей, знакомая рука сжала мой локоть сзади и развернула меня.

Чувствуя, как сердце колотится с дикой скоростью, я смотрела прямо в глаза Грейсона и не знала, что сказать.

Он открыл было рот, но с его губ не сорвалось ни звука.

Затем он оглядел меня с ног до головы и шагнул чуть ближе.

– Ну хорошо, – наконец произнес он сдавленным голосом. – И где же тебя носило?

– Чудесно выглядишь сегодня, – сменила я тему. – Видимо, фортуна благоволит тебе. В смысле, должна бы, раз у тебя карьера, о которой ты мечтал, и все же. И мне очень понравилась твоя речь. Наш выпуск действительно хорош, да?

– Шарлотта… – Он потянул меня к себе, и мое сердце едва не выскочило из груди от знакомого ощущения его рук на моем теле. – Я не собираюсь играть с тобой в игры. Вопрос очень простой – почему ты приехала?