Увертюра - [23]

Пока ей было сложно разгадать, что именно Хьюго думал о ней. Судить о кратких проблесках его истинных чувств было почти невозможным, потому как стоило отдать должное — наемник прелестно справлялся с самодисциплиной и крайне редко терял контроль над эмоциями.

Тем не менее, некоторые вещи ему не удавалось от нее скрыть: к примеру, вчерашним вечером, когда она спросила о роде его деятельности. Биара видела, как неуверенно Хьюго себя ощущал и осторожничал, рассказывая правду — не оттого ли, что переживал за то, как она к ней отнесется? С каких это пор суровому наемнику может быть дело до того, что другие думают о его работе? Биара не соврала, сказав ему, что не удивлена ответом — она и впрямь ожидала чего-то подобного… как и не приукрасила, что даже зная правду, не могла заставить себя хуже к нему относиться.

Прежде у Биары никогда не было серьезных любовных интересов. Дочь барона Лорафим не была свободна в выборе друзей, тем более мужского пола. Поэтому так уж повелось, что все «влюбленности» девушки были адресованы героям из книг и романов, которые она читала. Из-за отсутствия опыта в делах сердечных, Биара не могла понять, считается ли то, что она испытывает по отношению к Хьюго, влюбленностью?

Каждый раз глядя на него, она не могла сдержать улыбки, а все откровенные вопросы наемника и то легкое волнение, с которым он их задавал, вызывали в ее душе радостную эйфорию. Могло ли быть так, что Хьюго тоже к ней неравнодушен? Биара задумчиво взглянула на наемника: было сложно сказать наверняка. Рассудительность не позволяла ей идти на поводу у влюбленности, воспринимая каждую незначительную мелочь, вроде тех же вопросов, как гарантию интереса к себе. Но вот в чем Биара не смела сомневаться, так это в том, что Хьюго наслаждался ее компанией — даже когда старался не подавать виду. Это было очевидно, а также полностью взаимно со стороны самой девушки.

— Расскажешь мне, кто научил тебя сражаться? — спросила она, желая вновь послушать его голос.

Хьюго ответил не сразу, будто колеблясь.

— Мой отец, — наконец сказал он.

— Должно быть, здорово иметь такого родителя, — произнесла Биара, пытаясь разглядеть лицо Хьюго, что не спешил к ней поворачиваться. — Который обучает тебя столь тонкому мастерству.

— Не хуже, чем отца, что позволяет читать много книг.

— Ничья! — засмеялась Биара.

Хьюго улыбнулся ей в ответ.

— Послушай, как так вообще вышло, что ты стал наемником, выполняющим подобные… контракты? Уверена, многие готовы дорого платить за уроки владения мечом у такого учителя, как ты.

— Во-первых, я не заинтересован в том, чтоб обучать незнакомцев. Правду говоря, ты первая, кого я взялся тренировать.

— Ну ничего себе! Можно сказать, для меня ты готов был сделать исключение? — она заискивающе подмигнула.

— Во-вторых… — продолжил Хьюго, улыбнувшись краешком губ в ответ на ее жест, — не уверен, что мой ответ так уж придется тебе по душе, однако в наемники я подался не ради денег, а попросту потому, что… мне было нечего делать. Следовало зарабатывать на жизнь, заняв себя хоть каким-то занятием, и так удачно сложилось, что мой отец терпеть не мог наемников.

— Ох, похоже, у нас тут не один бунтарь, а целых двое! — с восторгом воскликнула Биара. — Никогда бы не подумала, господин наемник, что вы обладатель столь непокорной души!

— Вы даже не представляете, насколько непокорной, госпожа травница, — поддержал он ее игру, заговорщицки усмехнувшись. Девушка ощутила прилив странной взволнованности, глядя на него в этот момент.

— Скоро мы доберемся до Хрустального Пика? — спросила она, чувствуя странное желание того, чтоб их странствие длилось как можно дольше.

— Думаю, идти нам еще где-то четверть луны.

Степь впереди стала понемногу сгущаться, подпираемая темными лесными дебрями. Биара незатейливо прыгала вдоль неровной земли луга, взъерошенной волнами подобно беспокойному морю. Высокие степные травы издавали умиротворяющий шелест, заставляя на мгновение забыть обо всех волнениях и невзгодах.

Гармония была нарушена диким возгласом существа, притаившегося во мраке леса. Биара и вовсе не обратила бы на это внимания, однако Хьюго мгновенно замер, внимательно вглядываясь в чащу, из которой донесся звук. Она последовала его примеру, вслушиваясь. Крик невидимой твари подхватили еще двое. Это был странный, стрекочущий возглас, будто его издавала огромная хищная птица. Наемник заслонил собой Биару, заставляя их осторожным шагом отдалиться от места, из которого раздались звериные вопли. Послышался треск веток. Девушка ощутила страх перед невидимым противником и с тревогой посмотрела на Хьюго. Сосредоточенное спокойствие на его лице придало ей храбрости.

Впрочем, прилив смелости длился недолго, мгновенно улетучившись, когда из леса выскочило четверо химер. Больше передние лапы напоминали птичьи, а задние были подобны лошадиным. Мускулистое тело, покрытое темной шерстью и цветастыми перьями, острый клюв, широкие крылья и две пары тяжелых оленьих рогов — гиппогриф. Химеры призывно заклокотали, угрожая путникам рогами и с готовностью загребая лапами землю. Каждый в холке достигал плеча Хьюго, а значит, был едва ли не в высоту самой девушки.