Уважаемый господин дурак - [33]

— Чего?

Позапрошлой ночью Такамори заметил в Сибуя бродячую собаку, которую приласкал Гастон, а затем разговаривал со стариком-предсказателем, который предоставил этому иностранцу ночлег и пишу. Такамори договорился со стариком, что тот свяжется с ним, как только объявится Гастон.

— Где это? — спросил Такамори, беря газету из рук Томоэ.

— Вот. — Томоэ показала на заметку внизу на третьей странице, где обычно сообщали о необычных событиях, происшедших накануне в городе.

«Вечером в понедельник иностранец, находившийся в машине, остановленной полицией в Мэгуро во время обычной дорожной проверки, подарил полицейскому мужскую набедренную повязку фундоси». Это первое предложение заметки сразу привлекло к себе внимание Такамори.

Томоэ наблюдала за братом, который, лежа на животе, просматривал заметку.

— Не мог ли это быть Гастон?

— Понедельник вечером?

— Позавчера.

В заметке говорилось, что иностранец находился в машине «форд» вместе с двумя мужчинами-японцами.

— Здесь говорится — набедренная повязка. Помнишь, как он нас опозорил в ресторане суси в Иокогаме? Это наверняка Гастон.

— Я боюсь, он в опасности. Этой набедренной повязкой он хотел оповестить нас об этом.

Такамори вскочил с кровати.

— Я немедленно ухожу.

— Куда?

— Пойду к старому предсказателю. Помнишь, позавчера я рассказывал о нем. Пошли вместе, если хочешь.

В Такамори, обычно таком медлительном, при мысли о Гастоне неожиданно забил фонтан энергии. Таким Томоэ его раньше никогда не видела. В автобусе он, как правило, коротал время, глазея на молоденьких девушек, но сегодня по дороге в Сибуя он сидел, сдвинув в задумчивости брови, и его колени нервно двигались взад и вперед.

— Такамори, он, что, тебе действительно понравился?

Такамори кивнул:

— А ты? Тебе ведь он тоже нравится?

— Мне?.. — Томоэ подняла брови и презрительно улыбнулась. — Не говори глупости. Этот иностранец дурак и полнейший идиот. Я его терпеть не могу.

— Дурак? Вот те на. Ты просто еще не способна рассмотреть настоящего мужчину, — тихо ответил Такамори.

Отношение сестры к Гастону его явно разочаровало.

Он выглянул из окна автобуса и увидел, что лето уже совсем близко. А в Сибуя ярко светило солнце, улицы были полны людей в праздничной одежде. Целыми семьями они отправлялись за покупками в ближайшие универмаги, а юноши и девушки толпились у знаменитого памятника преданной собаке — в самом удобном месте встречи в этом районе.

— Где же этот предсказатель живет?

— Подожди минутку. Он мне карту начертил.

Они двинулись по схеме и вскоре вышли на освещенную лучами утреннего солнца улочку, вдоль которой тянулись бесконечные бары, а перед каждым женщины убирали остатки вчерашнего мусора и еды и складывали их в контейнеры.

— Если вы ищите сэнсэя, то найдете его на втором этаже вон того бара. Он еще спит, — сказала им одна женщина, не вынимая зубной щетки изо рта и показав рукой на пятое или шестое строение дальше по улице. Но перед домом они встретили и самого старика — он как раз возвращался из общественной уборной, застегивая брюки.

— О, это вы, — моргая от яркого солнца, сказал Тетэй и внимательно посмотрел на Томоэ, одетую в европейскую одежду.

— Это моя сестра, — представил ее Такамори. — Мы пришли насчет Гастона.

— Да, я как раз собирался вам звонить.

И старик рассказал неожиданную новость, которую вчера вечером узнал от знакомой женщины, видевшей Гастона с мужчиной в районе Санъя в гостинице Иватэ, где она сама провела ночь.

— Этот мужчина по имени Эндо входит в гангстерскую банду Хосино, он известный киллер. Совершенно случайно он оказался одним из моих бывших учеников. Женщина, которая мне рассказала эту новость, была им сильно избита.

— Киллер?... Эндо? — Такамори невольно сглотнул.

Он уже слышал это имя. Два месяца назад, когда банда Хосино шантажировала одного бизнесмена и нанесла ему увечья, фотография Эндо появилась в газетах и еженедельных журналах. В памяти Такамори осталось, что это лицо несло на себе мрачную печать отчаяния.

Час спустя Такамори вместе с полицейским из Санъя посетил гостиницу Иватэ.

— У нас бывают различные постояльцы, — раздраженно ответил из-за ширмы хозяин на кансайском диалекте.

— Иностранец? У нас ночевал очень высокий иностранец, который ушел этим утром с другим человеком. Я не знаю, куда они направились.

Похоже, он говорил правду. Такамори стоял один на узкой улице Санъя и озирался. Улицу перебежала черная кошка. Куда этот человек увел Гастона? Окружающие дома хранили зловещее молчание.

***

За несколько часов до того, как Такамори пришел в гостиницу, Гастон и Эндо ее покинули. Дождь, непрерывно ливший два дня, наконец прекратился, но небо все еще было затянуто облаками и земля была черна от грязи. Молочная дымка окутывала крыши гостиниц. В других районах Токио дома еще хранили молчание ночи, и только молочник на своем велосипеде уже провозглашал начало нового дня.

— В Санъя утро наступает рано, — объяснил Эндо. Но и без этого объяснения Гастон с удивлением наблюдал поразительную активность, развернувшуюся у него на глазах.

Из гостиниц по обе стороны улицы выходили по два-тричеловека в рабочей одежде и с полотенцами вокруг шеи.