Утросклон - [2]

По последним сведениям, кристоны находились где-то здесь, в набухшем тишиною лесу, в нескольких милях от преследователей. Этим сборищем кровожадных глаз, твердокаменных кулаков, спутанных волос управлял строгий худощавый господин в элегантном охотничьем костюме из мягкой черной кожи. Его бледное красивое лицо выражало уверенность и одновременно брезгливость. Без единого слова, жестами, наводил он порядок и тишину, заставлял высказываться охотников. Непонятная сила заключалась в его молодой легкой фигуре. Говорили, будто это высокий чин из службы безопасности общественного спокойствия, которому правительство поручило уничтожить неподвластную стаю.

Человек в черном выслушивал планы один глупее другого. Уставшие от долгой погони каратели несли сущую околесицу: предлагали заминировать лес, разбить его на зоны и стеречь неделю, две, месяц, пока жертва не попадет в прицел. Нашлись и такие, которые предлагали вызвать силы гвардии... Наконец худощавый не стерпел и поднял руку.

- Мне понятен ваш искренний интерес, - негромко заговорил он. - Но мы отвлеклись. Говорить надо в Вожаке. Только поймав его и тем самым обезглавив стаю, мы сможем покончить с кристонами. Так?

Толпа согласилась, и в то же время кровожадные преследователи недоумевали, как же вот так, одним махом, можно захватить Вожака?

Черный человек велел подать план местности. Он сел за походный столик и внимательно принялся изучать переплетения линий, за которыми скрывались тропы, болота, овраги и распадки. Наконец офицер службы безопасности, подчиняясь своей интуиции, уверенно нарисовал на карте кружок.

- Вот здесь!

Через несколько минут по его приказу вооруженные до зубов охотники скрылись в чаще. Их шаги по мокрому снегу были почти не слышны.

Человек в черном не ошибся. Кристоны были именно там, где он загадал. Отряд стрелков окружил и напрочь уничтожил стаю. Вожака, мокрого от крови и талого снега, но еще живого, выволокли из леса и бросили в клетку. Раны ослабили его, но не убили.

Через день пленника доставили в близлежащий городок. Люди ликовали. Последнее сопротивление природы было сломлено. Вольных кристонов как таковых больше не существовало.

Зеваки паясничали возле клетки весь день. Свистели, улюлюкали, корчили рожи.

- А Вожак-то, ха-ха, смотрите, Вожак-то по-ойманный! - взвился чей-то голос, и это привело толпу в еще большее возбуждение. R пленника стали плевать, швырять комья земли, пытаясь раззлобить зверя, но Вожак равнодушно лежал в своей тюрьме.

Какой-то недоумок подбежал к клетке и обломком доски стал тыкать в зверя, норовя угодить в могучие клыки. Это ему никак не удавалось. Он визжал, ругался, наконец попал. Вожак в бешенстве взвыл и, забыв про боль, бросился на стальные прутья. Его обидчик с серым лицом отшатнулся, замешкался, упал на колени и быстро-быстро, на четвереньках, скрылся в чащобе ног. Толпа захохотала над ним, но бросаться и свистать перестали. Вожак лег на бок и закрыл глаза.

В некотором отдалении от всех стояли трое важных чиновников. Они примчались недавно на мошной легковой машине и сейчас о чем-то расспрашивали предводителя столь блестяще закончившейся погони. Офицер по-прежнему был в своем изящном костюме и с достоинством отвечал на вопросы высокопоставленных особ.

- Мы слишком долго ждали... Вот так просто расправиться с Вожаком... Слишком прозаично, да и народ будет разочарован, видите, как радуются...

- Что же вы предлагаете?

- Нужно сломить дух этой дикой скотины, вот тогда она почувствует наше превосходство. Свобода - единственное, ради чего живут кристоны. Вернее, жили, - с усмешкой поправил себя черный человек. - Вернуть ее Вожаку с тем, чтобы он поверил, и тут же захлопнуть зверя в ловушке.

- Не много ли человеческого для этих...

- О, нет! Это зверь, который во многом превосходит человека.

- И нас с вами? - лукаво усмехнулся чиновник.

Офицер ответил на шутку добродушным смешком.

Он был доволен собой.

Клетка накренилась, и Вожак понял, что его опять куда-то везут. Несколько дней отлеживался он на толстых досках своей тюрьмы, изредка сквозь влажную пелену слезящихся глаз смотрел на мир и каждый раз видел зыбкие тени людей с красными пятнами лиц. Их крики и камни не досаждали так, как запах. Ловушки, капканы, отрава, ружья - все, что предназначалось для уничтожения кристонов, носило этот тяжкий дух.

И даже загонные псы воняли человеческим жильем.

Вожака везли лесом. Он по-прежнему безразлично, будто в дреме, лежал, уткнув несуразную голову в толстые лапы. Никто из окружавших его вооруженных людей даже и не подозревал, как жадно вбирал он в себя запахи талого снега, ветреной сырости наступающей весны. Эту весну, зарождавшиеся ручьи, просыпающиеся соки жизни злая рука отгородила от Вожака тяжелыми стальными прутьями. Но ненадолго.

Клетку спустили на землю. Стражник в мохнатой шапке и с револьвером наготове распахнул кованую дверь и благоразумно отскочил в сторону. Вожак нехотя поднялся и в наступившей тишине услышал вдрур серебряный голос ручья. По дну глубокого ущелья, среди мертвых скал, текла светлая нитка жизни. Вожак, осторожно ступая по жгучему колкому снегу, вошел в воду и стал пить.