Утро псового лая - [30]

Также принц просил ничего не сообщать о его просьбе никому из русской делегации, а Решетников прибыл в Австрию, разумеется, не в одиночестве. Все это было довольно загадочно, но министр попытался выполнить поставленные условия как можно добросовестнее.

Сейчас собеседники медленно прогуливались по набережной Дуная, серые волны которого монотонно били в гранитную облицовку берегов. Автомобили, на которых они прибыли сюда, одинаковые строгие седаны с тонированными стеклами, отличавшиеся только марками, но оба рожденные в Германии – "Мерседес" и БМВ, – остались в переулке неподалеку отсюда. Разумеется, каждый из них все же взял с собой на эту встречу сопровождающих, но это были всего лишь водители, охранники, словом, те, кому по долгу службы не положено было вникать в дела их принципалов.

У каждого, кто находился сейчас в непосредственной близости от высоких гостей, стараясь не создавать помех их беседе самим своим присутствием, были вполне определенные обязанности, в том числе эти люди должны были сделать все, чтобы сопровождаемые ими персоны в любой возникшей ситуации не пострадали бы, и тем более не погибли. А с учетом того, что заседания руководящих органов ОПЕК, как и практически любой другой международной организации подобного уровня, сопровождались акциями протеста, всяческими маршами и митингами разного рода антиглобалистов, пацифистов и еще невесть кого, подобная опасность была вполне реальной. Именно поэтому немногочисленной охране приходилось бдеть, пытаясь заметить любую угрозу жизням охраняемых персон.

В настоящий момент за собеседниками с разных сторон наблюдало не менее шести пар настороженных внимательных глаз, зорко следивших за всем, что происходить возле двух внешне ничем не примечательных мужчин. Это были профессионалы, способные действовать в любых условиях и самых разных ситуациях, специалисты, на подготовку которых державы тратили огромные деньги и долгие годы напряженных, изнурительных тренировок. Они взяли охраняемых лиц в полукольцо, основание которого как бы прижималось к набережной, словно ограждая собеседников от всего внешнего мира. При этом охрана каждого из высокопоставленных чиновников, прибывших на встречу, еще и следила за телохранителями его визави, опасаясь с их стороны, по меньшей мере, провокации. И это тоже была специфика их службы, почти незаметной для посторонних, если не происходило ничего экстраординарного, но опасной и требующей постоянного напряжения.

Крепкие молодые люди, примерно тридцати лет, то есть не зеленые пацаны, но еще и далеко не старики с заплывшими жирком одеревеневшими мышцами и изношенными суставами, телохранители обеих высокопоставленных персон двигались в одном с охраняемыми людьми темпе, стараясь слиться с толпой, вернее, с редкими прохожими. В эту раннюю пору, а было ровно десять часов утра, в тихом районе австрийской столицы почти не было видно людей. Те, кто работал на заводах и в офисах, уже находились на своих рабочих местах, а домохозяйки и пожилые люди, проводившие дома большую часть своего времени, пока не покидали свои жилища. Поэтому вид полудюжины коренастых коротко стриженых мужчин, почти одинаково одетых, из которых половина была явными арабами, мог насторожить кого угодно, если учесть, что эти крепыши обшаривали пространство вокруг себя цепкими взглядами, от которых, казалось, не могла укрыться ни одна мелочь.

Однако Решетникову и принцу Бин Джаваду было мало дела до того, что подумают случайные свидетели их встречи, гораздо больше их сейчас заботила возможность присутствия поблизости наблюдателей, следивших за происходящим не из праздного любопытства. Собеседники знали, что существует масса способов узнать, о чем говорят люди, находящиеся от того, кто следит за ними, в нескольких десятках метров, но оба они почти не предприняли никаких мер для противодействия такой скрытой слежке. Думая о том, как обеспечить секретность недолгой беседы, основной расчет принц Бин Джавад, ставший инициатором встречи, делал на внезапность и скрытность, полагая, что при минимуме посвященных в предстоящие события людей сообщить о готовящемся свидании, и тем более упредить его, разместившись где-то поблизости с соответствующей аппаратурой, будет невозможно. И, кажется, этот расчет пока оправдывался, хотя быть в этом уверенным не мог никто.

– Вы это серьезно, принц? – Решетников быстро справился с охватившим его удивлением, все же он был опытным политиком, входившим в кабинет министров несколько лет подряд при разных президентах, да и прежняя работа в большом бизнесе, где нет места эмоциям, и уж тем более, публичному их проявлению, давала о себе знать. – Это ведь очень серьезное предложение. Право же, ничего подобного я и не ожидал услышать от вас, – честно признался русский министр.

– Совершенно серьезно, господин Решетников, – в глазах Бин Джавада невозможно было прочитать никаких эмоций и мыслей, когда он взглянул на своего собеседника, и Иван только лишний раз удивился, как хорошо уроженцы таинственной и загадочной Азии могут владеть собой. – Вы же понимаете, что такими вещами не стоит шутить.