Утренний ветер - [12]

Шрифт
Интервал

Бриксель — высокомерный, придирчивый, фанатичный. Майор фон Клатт — немного получше, он солидный, пунктуальный, а когда никого нет, любит даже поговорить с домашними. Кажется, что он не фашист-фанатик, а просто военный-профессионал. Что же касается денщика Ганса, то у него больше, чем у других немцев, человеческих черт. Опротивела ему война, все ему надоело, даже сам фюрер. Единственная его утеха — что ему, как денщику, не надо стрелять; он с удовольствием пересидел бы где-нибудь войну, но боится русских.

— Мой майор возит с собой альбом с фотографиями предков, — поведал он как-то Еле. — Все они военные. А мои старики всегда были подальше от пороха.

Дни немцев сочтены, поэтому они нервничают. Майор фон Клатт все чаще ездит куда-то. Земля горит у них под ногами. Сейчас они с тревогой уже перечисляют села по берегу Вага, в которые Ела не раз ездила на велосипеде. Фронт приближается, и они не в силах его остановить…

Человек будет дороже золота… На Елу снова находит сон. Она видит, как поднимаются они с Владо по винтовой лестнице и, словно две тени, проникают в набитую молодежью комнату. Они садятся на кровать, им подмаргивает курчавый светловолосый студент, лица обращаются в их сторону. На почетном месте, под лампой с розовым абажуром, сидит смуглый молодой человек и немного охрипшим голосом читает:

Потерявшие разум
Офицеры-фашисты
В бой вступили с Кавказом
Своей силой нечистой.
Мне поверьте: нелепость —
Покорить эту крепость.

Голос поэта и молчаливое внимание слушающих проникают в нее, волнуют, будоражат мысли и чувства. Кавказ — далекий, новый мир, а здесь — его приверженцы. Владо — один из них, а она… Она принадлежит ему и благодаря ему — всем остальным.

Молодая растрепанная поэтесса читает стихи о ладони нищего, по которой пан в дорогой шубе предсказывает грозу и революцию. Затем встает высокий блондин и громовым голосом с закрытыми глазами произносит:

Хватило одной Березины,
Хватит одного Сталинграда…

— Это тенденциозные вещи, но в них есть сила, — обращается к Еле кудрявый студент. У него светлые голубые глаза и чересчур бледный цвет лица.

Владо ей шепчет:

— Он хороший поэт. Присоединился к нам. Вообще все талантливые люди идут сейчас с нами.

«Пошла бы я с ними? — спрашивает себя Ела. — Нужна ли я им? Вместе с Владо — конечно, а если бы его не было? Не побоялась бы я встречаться с ними? Ведь их могут арестовать, исключить из гимназии, из института».

Им предлагают общественную трибуну: пожалуйста, устройте вечер поэзии. Привлекательное дело! Они смогут лицом к лицу встретиться с публикой, смогут читать свои стихи и выделить в них то, что на бумаге может остаться незамеченным. Но разве они будут выступать вместе с националистическими стихоплетами?

— Нет, — качает головой голубоглазый, — уж лучше отказаться от такого вечера.

— Почему отказаться? — возражают ему. — Для чего они пишут? Для книг, которые выйдут после их смерти? Или для ящика в столе? Или для собственной утехи? Цензура не пропустит острых слов. А вечер — это самый лучший контакт с людьми. Предложение надо в любом случае принять.

Высокий блондин машет над лампой руками. Кажется, что он не говорит, а читает стихи. Его речь не рифмованная, но патетическая.

— Конечно, предложение следует принять, но без участия националистов. Это начинающие поэты, они только что вылупились из скорлупы, это сопляки в сравнении с нами. Так и скажем: хорошо, будем читать стихи, но без тех. Мы уже печатаемся несколько лет и поэтому не будем выступать на одной сцене с сопляками. Или мы, или они.

— Они сразу же догадаются, что это наши проделки, — возражает голубоглазый. — Им известно, что мы иной ориентации, что мы и они — это два разных лагеря. Единство? Очковтирательство! Нет, нам одним вечер провести не дадут.

— Никто бесплатно хлеб не ест. Даже иудин хлеб надо заслужить. Им платят, дали им в руки журнал, как погремушку, требуют от них всесторонней деятельности, в том числе и в области культуры. «Независимое словацкое государство» должно бить в глаза, как пестрая реклама. Пусть будут вечера поэзии. — Смуглый студент сильно взволнован. — Воспользуемся случаем, выступим со стихами против их войны, против… Против всего, что они защищают. И пусть потом будет что будет. Вот так, ребята.

Глаза у них горят, и Ела чувствует, как притягателен запретный плод. Молодые люди, выступающие так откровенно и искренне, не дадут себя одурачить. Она смотрит на них и внутренне восхищается тем, как горячо доказывают они необходимость борьбы с немцами, как смеются над тем, что пишется в фашистских националистических газетах о дружбе с Германией. Они научились бы и стрелять, если бы уже понадобилось. Ну, а что потом? Как бы они поступили, если б им дали в руки бразды правления? Что бы они сделали с заступами и с карандашами? Как поведут себя бунтари-поэты, когда не будет тех, против кого они бунтуют? Запретные плоды — самые сладкие. Молодость беспокойна. Владо такой же: бунтарь, неотесанный, воспламеняющийся, как пучок соломы. А может быть, он серьезнее?


Вопросы, обсуждавшиеся под лампой в студенческой комнате, переносятся с удивительной точностью в сон. Ела слышит звуки песни, которую заглушает передаваемый по радио военный марш. Но там, в студенческой комнате, в доме на площади Гитлера, звучит иное: словацкая молодежь не хочет воевать с русскими.


Еще от автора Милош Крно
Лавина

В романе словацкого писателя рассказывается о событиях, связанных со Словацким национальным восстанием, о боевом содружестве советских воинов и словацких повстанцев. Герои романа — простые словаки, вступившие на путь борьбы за освобождение родной земли от гитлеровских оккупантов.


Рекомендуем почитать
Акулы во дни спасателей

1995-й, Гавайи. Отправившись с родителями кататься на яхте, семилетний Ноа Флорес падает за борт. Когда поверхность воды вспенивается от акульих плавников, все замирают от ужаса — малыш обречен. Но происходит чудо — одна из акул, осторожно держа Ноа в пасти, доставляет его к борту судна. Эта история становится семейной легендой. Семья Ноа, пострадавшая, как и многие жители островов, от краха сахарно-тростниковой промышленности, сочла странное происшествие знаком благосклонности гавайских богов. А позже, когда у мальчика проявились особые способности, родные окончательно в этом уверились.


Ключ от замка

Ирен, археолог по профессии, даже представить себе не могла, что обычная командировка изменит ее жизнь. Ей удалось найти тайник, который в течение нескольких веков пролежал на самом видном месте. Дальше – больше. В ее руки попадает древняя рукопись, в которой зашифрованы места, где возможно спрятаны сокровища. Сумев разгадать некоторые из них, они вместе со своей институтской подругой Верой отправляются в путешествие на их поиски. А любовь? Любовь – это желание жить и находить все самое лучшее в самой жизни!


Дела человеческие

Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.


Вызов принят!

Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.


Аквариум

Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.


Жажда

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.