Утренний бриз - [3]
— Ринтынэ! — позвала Нина Георгиевна жену Ульвургына.
Из темноты донесся неразборчивый ответ. Нина Георгиевна сказала Наташе:
— Хозяева в пологе, — и снова позвала. — Ринтынэ!
Послышался шорох, и внезапно в темноте появился свет, ударил в глаза женщинам. И хотя он был слабый, они зажмурились, настолько он им показался ослепительным. Приподняв рукой низ полога, вышла маленькая женщина и, взглянув на ночных гостей, удивленно воскликнула:
— Ка кумэ! Ниня докорт!
Жена Ульвургына не могла правильно произнести имя Нины Георгиевны и слово «доктор» и называла ее по-своему.
— Я, я, Ринтынэ, — Нина Георгиевна повела Наташу к пологу. — Помогай мне!
Увидев, что Наташа хромает и с трудом передвигается, Ринтынэ бросилась на помощь. Они ввели Наташу в полог. Чоыргын опустился за ними. Нина Георгиевна осторожно усадила Наташу на моржовые шкуры, устилавшие полог, и сама, с облегчением вздохнув, присела рядом. Обе чувствовали себя совершенно обессиленными. У жены Ульвургына было приятное лицо, в котором отдаленно угадывались европейские черты, — более высокая и узкая переносица, широко открытые глаза и острый подбородок с ямочкой достались ей от отца, которого она никогда не видела. Какой-то моряк-зверобой двадцать лет назад провел зиму на этом берегу, и его временной женой была мать Ринтынэ. Потом, с приходом весны и кораблей, моряк уехал и больше не возвращался. Мать Ринтынэ скоро о нем забыла, как забывали многие женщины своих временных белолицых мужей.
Ринтынэ сдвинула моховой фитиль на край плошки, в которой был нерпичий жир, и язык пламени разросся. В пологе стало светлее.
Забрав залепленные снегом одежды женщин, Ринтынэ вышла из полога. Проснулись дети Ульвургына, высунули из-под груды шкур свои круглые головы и спросонья испуганно прижались друг к другу, но тут старший сын Ульвургына, очень похожий на мать, узнал Нину Георгиевну и улыбнулся ей.
Из-за полога донеслись глухие удары. Это Ринтынэ выбивала снег из кухлянок женщин.
— Давай посмотрим твою ногу, — Нина Георгиевна осторожно сняла с Наташи торбаса, меховой чулок И затем шерстяной. Когда Нина Георгиевна дотронулась до распухших пальцев (с двух были сорваны ногти), Наташа не смогла сдержать стона. То, что увидела Нина Георгиевна, сильно огорчило ее и обеспокоило. «Наташа теперь совсем не сможет двигаться. Как же быть? Мы не можем жить здесь, в яранге. Нас скоро обнаружат. Надо уезжать как можно дальше от Ново-Мариинска. Куда? Наверное, надо в Марково или лучше в какое-нибудь стойбище».
Нина Георгиевна осторожно обследовала ногу Наташи и обрадовалась, обнаружив, что суставы не повреждены.
— Сейчас мы обмоем твои раны, перевяжем, и все будет хорошо, — как можно веселее и беззаботнее сказала она. — Ты просто ушиблась сильно…
Тут Нина Георгиевна вспомнила о своей сумке с медикаментами и пожалела, что не захватила ее с собой. Как бы она сейчас пригодилась. Наташа молчала. Она все еще не могла прийти в себя от всего случившегося и думала об Антоне. Где он? Что с ним? Может быть, и он уже убит и его тело лежит под снегом? Слезы вновь навернулись на ее глаза. Это заметила Нина Георгиевна и ласково погладила Наташу по плечу:
— Не надо, Наташенька, девочка моя. Все будет хорошо. Вот увидишь.
Вернулась Ринтынэ. В меховом пологе стало совсем тесно. Нина Георгиевна обратилась к чукчанке:
— Чай пауркен…
Жена Ульвургына закивала головой. Она улыбалась, довольная, что к ней в эту пуржистую, тревожную ночь пришла Нина Георгиевна, которая избавила и ее и детей от болячек, вернула им чистые лица. Была довольна Ринтынэ и приходом Наташи. Чукчанка в последнее время все больше убеждалась, что знакомство и дружба с русскими, которые подняли к небу большой лоскут материи цвета горячей крови только что зарезанного оленя, приносит счастье. Об этом ей много говорил и Ульвургын. При мысли о муже Ринтынэ прислушалась к завыванию пурги. Где-то сейчас ее муж? Может быть, спит под снегом с собаками, а может, пережидает пургу где-нибудь в яранге. Она не беспокоилась о нем. За поездку с русскими Ульвургын должен хорошо заработать, размышляла Ринтынэ, а тогда можно будет взять у купцов разных товаров.
Ринтынэ снова вышла из полога и вернулась с мороженой рыбой и мясом. Сейчас она накормит гостей строганиной и напоит крепким чаем.
Хлопоча, Ринтынэ все время посматривала на женщин, которые сидели молча. Они лишь изредка скупо обменивались словами. У женщин были очень грустные глаза и лица. Значит, еще более грустно у них на сердце. Ринтынэ вспомнила стрельбу на посту. Стрельба испугала ее, и она не выходила из яранги… Она помнит, как однажды пьяные охотники на моржей с американского судна начали на берегу стрелять друг в друга. Посмотреть, что случилось, сбежались почти все жители поста, и многие чукчи не вернулись тогда в свои яранги. Зверобои убили их.
И сейчас, наверное, русские перессорились, стреляли друг в друга, и вот женщины убежали от них. Ожидая, пока вскипит чайник, Ринтынэ привычно быстро настрогала рыбу и подала ее гостям на продолговатом деревянном подносе. Нина Георгиевна взяла Ринтынэ за руку и жестом показала ей, чтобы она присела:
"Фонтаны на горизонте" (1958) – заключительная книга трилогии "Китобои". Первая называется «Обманутые надежды» (1955), вторая – "Шторм не утихает" (1957). Первые два романа также изданы вместе под названием "Трагедия капитана Лигова". "Китобои" - это художественная история отечественного китобойного промысла, история, наполненная драматической борьбой патриотов нашей Родины против иностранных компаний, против браконьеров, шпионов и диверсантов. В основу трилогии положены действительные события. Автор использовал в качестве материала для своего произведения архивы основоположников русского китобойного промысла на Дальнем Востоке капитанов О.
Анатолий Алексеевич Вахов — известный дальневосточный писатель, автор книг «Ураган идет с юга», «Вихрь на рассвете», «Пленники моря», многих повестей и рассказов. Дилогия «Трагедия капитана Лигова» повествует о некоторых драматических страницах начала русского китобойного промысла на Дальнем Востоке.
Трилогия А. А. Вахова (1918–1965) «Ураган идет с юга», первую часть которой составляет данная книга, рассказывает об установления Советской власти на Северо-Востоке страны. В центре повествования — коммунисты, члены Первого Ревкома Чукотки.
Роман «Пурга в ночи» — вторая книга трилогии А. Вахова о Первом Ревкоме Чукотки. В центре романа образы героев-коммунистов — председателя Ревкома М. С. Мандрикова, комиссара А. М. Берзина и других членов Ревкома. Многие из них гибнут от рук местных коммерсантов и белогвардейских офицеров, но начатое ревкомовцами принесло свободу северному краю.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.
И в этой книге А. Мифтахутдинов остается верен своей теме: Чукотка и ее люди. Мир его героев освещен романтикой труда, героикой повседневных будней, стремлением на деле воплотить в жизнь «полярный кодекс чести» с его высокой нравственностью и чистотой.