Утреннее море - [23]

Пацаненок насильно улыбнулся мокрыми глазами. Пирошка погладила его короткие вихры, а когда он встал и осторожно потоптался на месте, дала ему подшлепника:

— В отряд и обязательно бегом! Но не забывай смотреть под ноги!

Пациент помчался вприпрыжку — чем дальше, тем быстрей. Бежал, задрав голову, — когда еще годы согнут его так, чтобы он постоянно глядел, куда ступает! Наверно, подумав о том же, Пирошка качнула головой.

— Во-во, мужчинам не до боли! — крикнул сверху Баканов. — Ибо под их ответственностью важнейший фактор всей нашей оздоровительной кампании… Море!

Виль глянул вверх. Баканов сцепил перед собой руки — мол, приветствую и поздравляю! — пробасил:

— Да кабы кто не сглазил!..

И этот туда же! «Чтоб сплошные будни и никаких тебе чепе!» Да что может омрачить эту вот жизнь, какая непогода, какой шторм? Разумеется, без ветров да качки лета на море не бывает, однако и непогода здесь празднична. Все и было бы празднично, даже не гори костры, не витийствуй Нептуны! И может ли быть по-иному там, где сошлись море, горы, солнце и дети, где нераздельны вечное и новое, первозданно клокочущее, напирающее с нерастраченной силой, как бы самосветящееся!

— Тринадцатый за стол не садится! — с досадой бросил Виль вверх Баканову и передразнил: — Кабы!..

— Ага, а трус в карты не играет, — уступчиво продолжил Баканов: дескать, поживем — увидим, и, возвращаясь от риторики к делу, спросил: — Там не твоя кадра малышей обучает?

Окруженная ребятишками, Лидия-Лидуся стояла в воде и показывала, как надо держаться на плаву.

— Моя! Чья же еще?

— Полезнейшая инициатива! Не дай ей заглохнуть. Распространи под лозунгом: «Умеешь плавать — научи товарища!». Подспорье тебе как плавруку.

Баканов был столь искренним, что зачерствелые слова и теперь звучали у него свежо и выразительно.

— Немедля иду обобщать передовой опыт! — в тон ему сказал Виль.

Пошли втроем — к Вилю присоединились явившийся с докладом Олег и Пирошка, которой пока некого было лечить.

В октябрятском отряде настоящих октябрят — раз-два и обчелся. Собраны в нем главным образом дошколята, которых здесь называют родительскими детьми. Все они — отпрыски сотрудников лагеря. Лидия-Лидуся жалеет их — несчастные дети! — ни в семье они, ни в лагере. Мамаши норовят присмотреть за ними, приласкать и прикормить — сковывают их и выделяют, ставят в дурацкое положение. Вот и эта рохля-воспитательница, многопудовая тетя, не дает покоя своему крошечному и хлипкому сыну, боясь переохладить, раньше всех выгоняет из воды, боясь перегреть на солнце, кутает в огромное толстое полотенце, чуть ли не облизывает. А рядом сидит девочка-дюймовочка, едва не плачет от зависти и исподтишка сыплет на затылок «счастливчика» песок — не понимает, что у нее тут воли больше!

В этом отряде и вожатая не как у всех — пожилая, лет под тридцать, тоже толстая, правда, ростом ниже. Нянька, а не вожатая! Сюсюкает, носы утирает, а от поплавков детишек гонит — заставляет купаться на мелком месте, где воды по щиколотку.

Договариваясь с воспитательницей, Лидия-Лидуся поставила условие: во время тренировки ей не должны мешать охами, ахами и прочими заботами о безопасности.

— Ребенком нельзя рисковать! — волновалась воспитательница. — Если что случится, кто будет отвечать?

— Ничего не случится. Но все равно, если что — я отвечу.

— Ты, милочка?

— Я не милочка, я — ответственный представитель плавкоманды.

— Но ты ведь, милочка, несовершеннолетняя!

— Ну, наш плаврук совершеннолетний. И, в конце концов, для того и учим детей плавать, чтоб ничего не случилось!

— Так-то оно так, но все-таки и мы будем оберегать и подстраховывать.

Она оберегала и подстраховывала, сидя на берегу, а вожатая торчала в воде, заполняя собой самое глубокое место в лягушатнике.

— Да-да, конечно! — наполовину вежливо, наполовину ядовито сказала Лидия-Лидуся, — Подстраховывайте! Лишний глаз не помешает. — И она вошла в воду так, чтобы не видеть ни воспитательницу, ни вожатую, чтобы не злиться и не отвлекаться от самого главного и интересного.

Человек поплывет, если убедится на своем опыте: вода держит и даже выталкивает, когда не боишься погрузиться в нее, и тянет на дно, когда беспорядочно барахтаешься, стремясь побыстрей вынырнуть. Это Лидии-Лидусе внушили на первых же занятиях в ростсельмашевском бассейне «Коралл», куда бабушка водила ее с шести лет. Теперь она хотела внушить это мальчишкам и девчонкам, которые весили чуть больше воробья, а плюхались в воду, как чугунные гири.

Сначала она показала «медузу» — навзничь и ничком, затем «торпеду» и «поплавок». Показала по нескольку раз, стараясь быть совершенно неподвижной и расслабленной, чтоб малыши видели: тело без усилий держится на плаву, а опустившись на глубину, тотчас же само и поднимается на поверхность.

— Ну, зачем вы, скажите, нужны морю? — приговаривала Лидия-Лидуся, вставая на ноги после очередного приема. — Оно выкинет вас, волнами вытолкает на берег. Только не мешайте ему, море не любит трусишек и неуклюжих торопыг! Море любит смелых!.. А кто у нас самый смелый?

Лидия-Лидуся подражала своему первому тренеру, стройной, красивой и изящно подвижной молодой женщине. У нее, правда, сын был — мастер спорта, студент, но стройные, красивые и изящно подвижные женщины не стареют.