Утопия у власти - [10]

3 апреля в Россию приезжает Ленин. Значения этого приезда для судеб страны и мира никто еще не подозревает. Вождь большевистской партии удивлен, что его, вернувшегося на родину с помощью германских властей, не арестовывают, а торжественно встречают, в том числе и представители новой власти. Всех, в том числе и членов большевистской партии, несказанно удивляет речь Ленина, объявившего о необходимости начать борьбу за власть.

Спор об отношениях Ленина с Германией в годы войны и революции продолжается и сегодня. Начался он в апреле 1917 года. «Тогда, — писал близкий сотрудник Ленина В. Бонч-Бруевич, — этот способ путешествия (в так называемом пломбированном вагоне) вызвал бешеный вой со стороны злобствующей буржуазии и ее подпевал-эсеров и меньшевиков. Очень многие даже в нашей партии находили этот способ неудобным, некорректным». Сила Ленина заключалась в том, что он считал любой способ, приближавший победу революции, которой он руководил, удобным и корректным. Нужно, учил он большевиков, уметь идти на «всяческие уловки, хитрости, нелегальные приемы, умолчания, сокрытие правды». Ленин прекрасно понимал, что Германия заинтересована в помощи русским революционерам, борющимся за поражение своей страны. Людендорф напишет после войны, что русская революция была с давних пор его страстным желанием: «Сколько раз мечтал я об его осуществлении... Вечная химера». Химера совершенно неожиданно становится действительностью, спасительным чудом: «В апреле и мае 1917 года, — пишет немецкий генерал, — несмотря на наши победы на Эн и в Шампании, нас спасла только русская революция». Спасение кайзеровской Германии не было целью ленинской деятельности, но тот факт, что революция в России спасла Германию от поражения в 1917 году нисколько не смущал вождя большевистской партии, стремившегося любой ценой прийти к власти.

«Апрельские тезисы» — программа, с которой Ленин выступил 4 апреля на заседании Петроградского совета, поразила своей неожиданностью всех, в том числе и большевиков. Быть может, члены партии были бы менее изумлены, если бы они могли прочитать высылаемые Лениным из Швейцарии «Письма издалека». Однако, «Правда» опубликовала первое письмо с купюрами, а следующие три не напечатала вообще. Руководители «Правды», Л. Каменев и И. Сталин, имели свой план; объединение с меньшевиками и, в определенных формах, сотрудничество с Временным правительством. Плеханов, на которого выступление Ленина произвело впечатление бреда, полагал, что «тезисы эти написаны как раз при той обстановке, при которой набросал одну свою страницу Авксентий Иванович Поприщин.

«Числа не помню. Месяца тоже не было. Было черт знает, что такое». «Правда», опубликовавшая тезисы 7 апреля, 8 апреля напечатала редакционный комментарий, который, если не считать формы, совпадал с оценкой Плеханова: «Что же касается общей схемы т. Ленина, то она представляется нам неприемлемой, поскольку она исходит из признания буржуазно-демократической революции законченной и рассчитывает на немедленное перерождение этой революции в революцию социалистическую».

Трудно лучше выразить разницу между редакторами «Правды», которые были руководителями партии в отсутствие вождя, и Лениным: для Каменева, Сталина и других большевиков марксизм был учением, от которого нельзя отступать, для Ленина не существовало доктринальных истин, — он был одержим одной идеей — идеей власти. На заседании в Таврическом дворце 4 апреля Ленин, по свидетельству Бонч-Бруевича, вызвал «ядовитые усмешки» и «заметный смешок» у слушателей, когда «откровенно заявил, что имел и очень мало времени и очень мало материала для наблюдения». Если не считать нескольких недель в 1905 году, Ленин с 1900 года не был в России. В апреле 1917 года, по дороге в Петроград «всего один рабочий попался мне в поезде», — признался вождь большевистской партии. Но этого было для него достаточно. «Мои рассуждения, — заявил он, — будут несколько теоретичными, но полагаю в общем и целом правильными, соответствующими всей политической обстановке страны».

Ленину могло и не посчастливиться, ему мог и не «попасться в поезде» рабочий. И без этого рабочего он понял главное в политической обстановке России: страна стала, по признанию самого Ленина, самой свободной в мире; власть в стране — слабая и нерешительная.

«Апрельские тезисы» были программой, одновременно, конкретной и утопической. Конкретные требования — прекращение империалистической войны, а для этого — братанье с противником; конфискация помещичьей земли и национализация всех земель в стране с передачей ее в распоряженье местных советов — направлялись в адрес Временного правительства, которое, как знал Ленин, не могло их выполнить, следовательно необходимо было свержение правительства. Утопическая часть программы — устранение полиции, армии, чиновничества, плата всем чиновникам, при выборности и сменяемости всех их в любое время, не выше платы хорошего рабочего — была обещаниями со стороны будущей власти, Н. Суханов называет программу Ленина «разудалой левизной, бесшабашным радикализмом, примитивной демагогией, не сдерживаемой ни наукой, ни здравым смыслом...». Ленинская программа была «бесшабашным радикализмом» и «примитивной демагогией», но она учитывала два главных требования основной массы населения — крестьян — мир и земля.