Утешение в дороге - [45]
«Холли. Твоя мама дома?»
«Нет, мисс».
«А ее бойфренд?»
«Нет, мисс».
«Ты что же, одна?»
«Да, мисс».
«Твоя мама спустилась в магазин?»
«Можно посмотреть, мисс?» – Я протягиваю руку и дотрагиваюсь до браслета.
«Тебе нравится, Холли?»
«Да. Очень красиво».
Она снимает браслет и передает мне. Я играю с ним, как с погремушкой, и улыбаюсь переливам цветов. – «Напоминает мне», – говорю я.
«Что, Холли?»
«Мамин напиток».
«Мамин напиток?»
«Не цвет. Звон. Так звенят кубики льда».
Снова вспыхивает молния, и мама медленно снимает с пальца янтарное кольцо, кладет его мне в ладошку, и лицо у нее белое, а рука дрожит. «Береги его, Холл. Сохрани его. Там, куда я иду, отрубят палец за такое кольцо. Береги его… Береги…»
Последний раскат грома прогремел далеко в горах. Вода забурлила громче, и голоса смолкли. Дождь еще хлестал, но буря утихла так же быстро, как и началась. Я выкарабкалась из-под моста, размяла затекшие конечности. И посмотрела на кольцо, мерцающее на руке. Я погладила его, как будто могла вернуть к жизни застрявшее крошечное насекомое.
– О, мама! – воскликнула я. – Мамочка. Не уходи.
Я оглядела реку, берега, мост, деревья, колышущиеся на ветру, и горы. В этом странном грозовом свете все краски стали серыми. И вдруг что-то сдвинулось в облаках, и прорезался солнечный луч, и тогда вернулись зеленые и коричневые цвета, и снова защебетали птицы. Я достала из рюкзака парик и расчесала его – вжик, вжик, как дождь стекает с крыши. Пряди приобрели медовый оттенок, и я надела парик.
Я перевела дух.
– Сейчас. Сейчас.
Меня била дрожь. Я замерзла, стоя под дождем и по щиколотку в воде. Вытерев глаза и разгладив руками платье, я достала брюки и надела их под платье. Прикид, конечно, из прошлого века, но, кто знает, возможно, здесь, в Уэльсе, платья поверх брюк все еще считали писком моды.
Снова в образе блондинки, я прочитала себе нотацию: «Холл. Если ты пережила такую бурю, значит, сможешь пережить что угодно. Что угодно, девочка. Тебя не остановить. Точно тебе говорю».
Насквозь мокрые кроссовки отчаянно хлюпали, когда я вернулась на проселок. Я сняла их, связала шнурки вместе и подвесила к ремню «ящерки». Потом переобулась в босоножки. Они обжимали ногу, как капканы, но зато были сухими.
Я медленно брела по проселочной дороге к шоссе А40. Никакая буря меня не прикончит. Ни один полицейский не узнает меня, потому что я семнадцатилетняя блондинка, а не четырнадцатилетняя брюнетка. Я поймаю попутку, доберусь до ирландских паромов и стану свободной. Как будто мамочка стояла на вершине одной из этих гор, в образе средневековой дамы в конусообразной шляпе со шлейфом и под развевающейся вуалью сверкали ее глаза. В ее стакане с прозрачным напитком все так же звенели кубики льда, а стихающий дождь был мягким, как шелк, и воздух таким чистым, что я могла пить его большим глотками. Мамочка. Стой, где стоишь. Я ближе к тебе с каждым шагом.
32. Свинский грузовик
Вжжжж, проносились легковушки.
Дзззз, мчались скутеры.
Кхххх, кряхтели грузовики.
Блестело полотно дороги, и воздух был теплым и светлым после бури. Я стояла на широкой обочине, возле ворот, за которыми тянулось бескрайнее пастбище для овец. Пытаясь сосчитать их, можно не то что уснуть, но умереть от старости. Я снова выставила руку с оттопыренным большим пальцем и ждала попутку. Янтарное кольцо поблескивало на среднем пальце.
Никто не останавливался. Машины мчались мимо, шумные и быстрые. Когда движение замирало, слышно было, как блеют овцы и шуршат деревья под порывами ветерка.
Я попробовала повторить трюк с одуванчиком. Все без толку. Возможно, я единственная во всей Британии голосую на дороге, а Фил – единственный ненормальный, осмелившийся остановиться.
После долгого затишья я увидела, что какая-то машина едет чуть медленнее, и снова выставила большой палец. Зевнула. Белая с голубым машина свернула в сторону и снова появилась на дороге, приближаясь ко мне.
И тут до меня дошло. Это же полицейская машина.
Балда! Я опустила руку, отвернулась к воротам и уставилась на овец. Сделала вид, будто пересчитываю их.
Интересно, заметили они меня? И не по мою ли душу явились?
Неужели Фил позвонил в полицию после того, как я сбежала?
Я чувствовала, что машина притормаживает и вот-вот остановится.
Я продолжала пересчитывать овец, как будто от этого зависела моя жизнь. Мысленно я представляла, как меня сажают в машину и отвозят в участок, а потом они приходят – Рейчел, копы, Фиона и Рэй, психиатры – и разговаривают со мной так, будто я не в себе, и меня отправляют в психушку. «У Холли высокая невротическая потребность в поддержке», – говорят они, качая головами. Так сказала однажды дама из социальной службы.
Невротическая. Высокая. Потребность. Да, это про меня.
Но полицейская машина ускорилась после поворота. Она пронеслась мимо и вскоре исчезла из виду. Я снова могла дышать. Ветерок играл прядями парика. Овцы блеяли. Я проблеяла в ответ. Одна из овец уставилась на меня, и, клянусь, это была копия Трима. С такими же узкими глазами и длинной мордой, она, казалось, пережевывала весь мир и собиралась выплюнуть его обратно. Я зашлась от смеха, так что даже закололо в боку, и будь рядом со мной Грейс, она бы тоже разразилась диким хохотом.
Необыкновенные истории обыкновенного мальчика Тимофея. Он надёжный друг и большой выдумщик. А может быть, он живёт в вашем дворе, и вы его знаете?
Рассказы, пьесы, сказки в традициях великих мастеров слова. Рекомендованы для чтения и постановки прямо у школьной доски, без сложных костюмов и замысловатых декораций. Тексты простые, доступные для детей, наверняка заинтересуют и взрослых с чувством юмора. Разнообразие героев, персонажей может привлечь большое количество участников к творческому самовыражению. Каждому ребёнку по силам исполнение любой роли.Желаем приятного прочтения и творческих успехов!
Рассказы, включенные в сборник «Особое задание», посвящены подросткам военного времени. Их подвиги учат наших юных современников мужеству, смекалке, готовности к самопожертвованию.
Рассказ Елены Кршижановской из альманаха «Звёздочка» № 9 (1959 год).
«В этом году все друзья Джея разъезжались на каникулы. Он представлял, как они будут путешествовать по городам, расположенным на спинах гигантских черепах, или охотиться за Неуловимым озером, которое постоянно перебиралось с места на место…А Джей все лето просидит дома и ему даже не с кем будет поиграть.– Я накоплю магии и создам себе говорящую лисичку, – объявил он старшей сестре Фиби. – Помнишь, когда я был маленьким, у меня была любимая игрушка? Я хочу точно такую, но живую – умную, добрую и храбрую.
Среди рассказов Сабо несколько особняком стоит автобиографическая зарисовка «Мое первое сражение», в юмористических тонах изображающая первый литературный опыт автора. Однако за насмешливыми выпадами в адрес десятилетнего сочинителя отчетливо проглядывает творческое кредо зрелого писателя, выстрадавшего свои принципы долгими годами литературного труда.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
Жить проще, когда держишься подальше от других людей. Роуз Валентайн это знает. Но некоторых людей просто невозможно игнорировать. Взять хотя бы Тео Локхарта. Безрассудный. Свободный. Он – загадка, которую так и хочется разгадать. И однажды ночью такой шанс представляется. Тео появляется на пороге дома Роуз, ему отчаянно нужна помощь. Страшные тайны как тени ползут за ним. Дотронься – пропадешь. Если девушка впустит его, то пойдет против правил и, возможно, навсегда изменит свою жизнь. Открыть дверь и всем рискнуть или навсегда потерять шанс сблизиться с самым классным парнем на планете?
Фрейя пытается восстановить свою жизнь: она потеряла голос, когда записывала дебютный альбом. Харун планирует бросить всех, кого когда-либо любил. Натаниэль только что прибыл в Нью-Йорк с крошечным рюкзаком и отчаянным планом – ему нечего терять и некуда идти. Все они сбились с пути. И чем больше запутываются в своей жизни, тем яснее осознают: может, путь к счастью лежит через помощь другим?