Утерянное Евангелие. Книга 1 - [48]

С этими словами перепачканный то ли своей, то ли чужой кровью чубатый встал и взвалил свой чудовищный меч на плечо. Олаф отметил, что чубатый говорит по-скандинавски, но так и не разобрал акцент. Опыта у мальчика было маловато.

«Бивой!» — крикнул главарь, и один из мечников отделился от толпы эстов и подбежал к командующему. Это был боец не старше тридцати лет с темными кучерявыми волосами и окладистой бородой.

Торгисль сделал шаг вперед, чуть закрыв собой Олафа. Его здоровый глаз смотрел твердо из-под нахмуренного лба. Бивой обнажил длинный прямой меч и направился к норвежцам боевой походкой: ноги его чуть подпружинивали, корпус слегка раскачивался.

Торгисль сделал еще полтора шага вперед. Он чуть ослабил хватку топора, дав железному лезвию утянуть вниз топорище. Таким образом, хват из походного обратился в боевой. Это было почти незаметное движение, но Бивой его рассмотрел и замедлил свой шаг.

Торгисль отметил для себя, что плечи Бивоя покрывает лишь легкий кожаный доспех с нашитыми железными колечками. Главарь вдруг передумал, догнал Бивоя и легким задерживающим движением за правую руку отослал мечника обратно.

— У немого есть имя? — спросил главарь мальчика.

Олаф опять поравнялся со своим напарником и ответил:

— Его зовут Торгисль, сын Торольва Вшивая Борода из Опростадира.

При этом Олаф подумал, что вряд ли этот главарь знает, где находится Опростадир, он, поди, и про Оппланн-то не слышал.

— Торгисль, можешь разделить с нами трапезу, а потом и поговорим… Можешь с мальчишкой, — предложил командир и добавил, обращаясь к младшему путнику: — Как тебя там зовут?

— Я Олаф, сын Трюггви из Вика и Астрид Эйриксдоттир, — достойно ответил юный норвежец и, казалось, потряс этим спрашивающего до глубины души.

— Олаф?! Ты — Олаф Трюггвасон?!! — вскричал главарь неведомой шайки. — Я Сигурд Эйриксон из Опростадира, я твой дядя!

Услышав это, бывший гладиатор посмотрел на потерявшего дар речи мальчика. Неожиданно миссия Торгисля Торольвсона была завершена.

* * *

Они сидели вокруг вечернего костра — Сигурд Эйриксон, его дружинники, собиравшие дань с эстов, и Олаф с Торгислем Молчуном.

— Я уже два года как служу в Хольмгарде воеводой у сына великого князя Святослава Ингварсона, — рассказывал Сигурд. — Сын этот, по имени Вальдемар, немногим старше тебя, Олаф, ему всего двенадцать лет. Великий князь Святослав нажил его не от жены, а от служанки своей бабки Хельги, вдовы Ингвара Рюриксона, князя Кенугарда. А служанку ту зовут Мальфрида[34], и она в большом почете у Хельги и у своего конкубита Святослава. Вот почему великий князь дал Хольмгард в правление ее сыну Вальдемару и приставил регентом брата Мальфриды — Добрыню, а воеводой новгородским назначил меня.

— А ты теперь свободен, — обратился Сигурд к Торгислю. — Что теперь думаешь делать?

Олаф, не понявший, что дядя разговаривает не с ним, ответил:

— Хочу домой.

— А где твой дом? — уточнил на всякий случай Сигурд.

— Не знаю, — ответил после некоторого раздумья мальчик. — Там, где моя мама.

— Мы обязательно найдем твою маму, Олаф, — пообещал Сигурд. — Вот только в Норвегию вам с ней возвращаться пока нельзя. Конунг Харальд Серая Шкура был убит два года назад, и норвежская корона перешла к королю Дании Харальду Синезубому, но на самом деле власть в Норвегии оказалась в руках ярла Хакона Могучего. А это очень опасный для тебя человек.

— Торгисль, — опять обратился к викингу Сигурд. — Нам нужны хорошие воины. Мы собираем дань с эстов, а потом вернемся в Хольмгард. Там мы контролируем торговый путь из варяг в греки. Это славное дело! У нас тебя ждут богатство и земля. Верно, дружина? — обратился воевода к своим соратникам.

— Да! Это так! — отозвались россы.

Торгисль не ответил отказом. Он был обнадежен обещанием найти усадьбу убийцы своего отца — пирата Клеркона. «Война бесконечна, — думал бывший гладиатор, глядя в огонь. — Она порождает значительно больше бродяг, чем героев».

Глава 16 Дроттнинг [35] — рабыня

Солнце уже давно село, да и гости капитана Клеркона уже расползлись, кто по домам, кто — пьяный — по углам. Длиннолицый эст остался за столом в компании юноши-раба и прислуживающей рабыни Астрид. Кроме них на ногах все еще держались Хальфредр Беспокойный и Уис-музыкант, которые шушукались в углу для музыкантов.

— Должен же быть какой-то другой способ, Скальд? — шептал слепец.

— Мы за пять лет уже все перепробовали, он не дает выкупить Астрид, все время увеличивая цену! — возразил Хальфредр и решительно вернулся к столу.

Уис-музыкант безнадежно покачал головой.

— Три чаши, — такими словами встретил Клеркон вернувшегося Скальда. — Для трех твоих попыток. Победишь — я отдам тебе твою женщину Астрид. Выигрываю я — ты пьешь! Выпьешь все три, и ты становишься моим рабом. И сегодня ночью ты мой, и я могу делать с тобой, что захочу!

Скальд посмотрел на юношу-раба. Судя по всему, тот хорошо знал, как выглядит «что захочу» в исполнении пирата Клеркона. Хальфредр оглянулся на Уиса-музаканта. Тот уже не был рабом, Скальд выкупил его, но тогда ценой были просто хвалебные стихи, а сейчас — честь и свобода. Уис-музыкант не одобрял решимости Скальда и всем видом своим это показывал.