Утечка мозгов - [74]

Глаза у Копателя снова засверкали, он засмеялся:

– Браво, Батхед, вы мне чертовски нравитесь! Мы с вами в чем-то схожи. Есть в вас эдакая сумасшедшинка…

– Это точно, – согласился Батхед. – Я полагаю именно эта частичка безумия и поможет нам выбраться из этого сумасшедшего шарового скопления миров. Вы не будете против, если я возьму вас под наблюдение? Вы единственный известный нам взрослый, не считая пилигримов из чужих миров, кто смог стать ныряльщиком, оставшись при этом сравнительно нормальным человеком.

– Нет проблем, приятель, – хохотнул Копатель. – Можешь ставить на мне опыты, даже подшить меня к диссертации, если это будет иметь пользу для человечества…

– Что я слышу! – возмущенно пискнул сбоку Ромис. Он встал и, растопырив пальцы, будто хотел вынуть кому-то глаз, двинулся на собеседников.

– Сколько святотатства слышу я в ваших словах! – забормотал он со священным гневом в глазах, и даже Копатель удивленно замер с открытым ртом. Егорис поднялся позади грозной кучей сала в потном спортивном костюме. Стасу показалось, что от этой парочки явственно запахло средневековой инквизицией.

– Как можно столь пренебрежительно говорить о великом творении Неизвестного? – возопил Ромис. – Как можно рассчитывать получить какие-то личные выгоды от познания Великих Песочных Часов? Как можно говорить о самой возможности познания непознаваемого? Вы, кто сейчас находится в чуждом ему мире, в чужих телах – как можете говорить об этом и не благодарить Неизвестного за то, что вам ниспослана такая возможность – вырваться из узких рамок своего маленького ничтожного мирка и познать величие необъятных Песочных Часов?! О, Великий Алексс! Если бы ты мог слышать эти недостойные речи!..

– Кстати, об Алексе… – спокойно сказал Стас, и Ромис умолк, будто налетев на полном ходу на бетонную стену. Он обиженно хлюпнул носом и уселся на пол, обмякнув и понурившись. Следом на пол плюхнулся недоумевающий Егорис.

Теперь говорил Великий Хранитель Срединного Мира:

– Вспомним о цели нашего визита сюда. Если вы не забыли, нам надо найти одного человека. До сих пор мы так и не представляем, кто это такой. Скажите Копатель – я обращаюсь к вам, как наиболее опытному ныряльщику… нейронавту, – как можно найти на Отеле потерявшегося человека?

– Интересный вопрос, – пожал плечами Копатель. – У меня не было такой задачи. Как вам известно, для того, чтобы найти накопитель информации, то есть бокс, по-вашему, используются специфические свойства Челнока, контроллер например. А найти человека… Хм. У кэпа ведь было какое-то досье на всех подельников, а Ник?

– Понятия не имею… – полусонно отозвался Никита. Его буквально «вырубало» от пережитых волнений, и теперь он с трудом возвращался в действительность.

– Ага. Замечательно, – сказал Копатель. – Ну, тогда остается Доктор. Я думаю, у этого аккуратного мясника наверняка ведется строгий учет всего материала, находящегося на Отеле.

– Вот и убьем одним выстрелом двух зайцев, – зевая, заявил Никита. – Причем лысого зайца – буквально…

Глава пятая

Никите снился знакомый уже мир. Был этот мир все так же прекрасен и светел. Только вот люди теперь казались ему какими-то непривычно странными.

Никита все так же путешествовал по чудному миру, любовался его чистыми морями и сверкающими горами, вдыхал полной грудью звенящий свежий воздух.

Он думал о том, как расскажет теперь жителям этого мира о своем внезапном прозрении. Теперь, во сне, он чувствовал, насколько он снова приблизился к разгадке сущности бытия, всех этих сложностей и странностей, нагромождений миров, взаимосвязи сознаний…

И он говорил это быстро, горячечно, будто боясь, что сон закончится, и он снова станет обыкновенным человеком – ничего не знающим, страдающим от собственной глупости и беспомощности. Никита делился своими сокровенными знаниями, своими новыми сверхчеловеческими ощущениями.

И тот человек слушал, а в руке его по-прежнему был загадочный прозрачный куб. И Никита, глядя на этот куб, начинал сбиваться, путаться в словах, терять нить собственных рассуждений…

И когда он в смущении поднял взгляд на человека, то увидел, как тот глядит на него бессмысленными немигающими глазами.

И Никите стало страшно. И он бросился прочь, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, чтобы предупредить об опасности, чтобы спасти этот прекрасный мир.

Но всюду на него смотрели пустые стеклянные глаза, такие же прозрачные и звенящие пустотой, как и этот мир, лишенный души.

Никита закричал.

Он проснулся в поту, а сонный страх никак не хотел выпускать его из холодных липких лап. Вокруг был полумрак. Тесную каморку освещала единственная дежурная лампочка.

– Где я? – прохрипел Никита.

– Все нормально, – ответил Стас. – Здесь все свои, не беспокойся. Погони за нами нет, можно не торопиться. Отдыхай…

Но Никита не слушал его. Он пытался разобраться в собственных ощущениях. Это казалось невозможным, так как ощущения менялись, словно в калейдоскопе, бросая тело то в жар, то в холод.

Никита встал. Осмотрел товарищей тяжелым взглядом. Внезапно все существо его пронизало острое желание.

Желание убить. Кого угодно. Только сразу, сейчас.