Ускользающий мираж - [44]

— Думаю, вы не слишком хорошо относитесь к нам за то, что мы оставили вас в таком ужасном положении, и это вполне понятно, — заботливо сказал он. — Когда я говорю "мы", я выступаю от лица всех сотрудников института. Я не могу передать вам словами, насколько мы опечалены происшедшим… Узнав несколько недель назад о том, что вы живы, мы были просто в шоке от того, что вы провели все эти годы в одиночестве на необитаемом острове… Никакие доводы не могут смягчить нашу вину, но…

— Это не ваша вина, — тихо ответила Кенда, — в этом никто не был виноват. — Она прекрасно понимала, что только злая воля судьбы оставила ее там, а не чье-либо равнодушие.

Пальмер долго тряс ее руку. Это был дружеский жест, и она сумела-таки улыбнуться ему.

Следующие несколько дней были просто забиты звонками с материка; визитами — в любые часы дня и ночи — репортеров газет, журналов и теленовостей; консультациями с адвокатами. Казалось, что дверь в прошлое медленно закрывается… Кенда очутилась втянутой в круговорот событий с такой силой, что половину дневного времени не могла и мечтать о душевном равновесии. Но все это выглядело каким-то нереальным. Без Джона все стало бессмысленным.

На третий день пребывания в Гонолулу Ли, экономка, работавшая в их доме до того, как Кенда поехала провести роковое лето с отцом, явилась навестить ее. Встреча получилась очень радостной. Ли привезла с собой корзину для пикников, полную всяческой снеди, и термос свежесваренного кофе.

После слез и объятий Ли стала угощать Кенду всякой всячиной, выложенной из корзины: сэндвичами, цыплятами, булочками, пирожными.

— Когда я увидела тебя по телеку прошлым вечером, я заставила брата отвезти меня в Гонолулу. Говорю ему: девочка настолько отощала, что хороший ветерок может свалить ее с ног.

— Не обижайся, Ли, все это выглядит очень заманчиво, но, честно говоря, я не знаю, смогу ли съесть хоть что-нибудь: у меня совсем нет аппетита. Мне уже несколько дней ничего не лезет в горло.

— Ну-ка, быстро принимайся за еду, молодая леди! Потом упакуем вещи и отправимся домой. Все эти люди совсем тебя достали, ты просто живой скелет! Я не собираюсь оставлять это дело так! Твой отец перевернулся бы в гробу, если бы увидел тебя сейчас. Иди-ка сюда, садись и ешь. Немедленно!

Кенда улыбнулась и уселась за стол возле окна. Ли села напротив. Кенда взяла сэндвич и откусила. Ли не сводила с нее глаз.

— Ну, как на вкус?

— Восхитительно!

Кенда лгала. Каждый кусочек, который она брала в рот после ее прощального обеда с Джоном, вкусом напоминал ей горькую полынь. Она попыталась хотя бы слегка улыбнуться Ли, отметив про себя, что Ли почти не изменилась за прошедшие семь лет. Может быть, только набрала лишний килограмм или два в весе, но ее и без того полное тело, выражение ее глаз и лица остались прежними. Да, но сама-то Кенда сильно изменилась, и ей было интересно, замечает ли экономка, сколько изменений, и не только в возрасте, произошло в ней за эти семь лет. Ли явно все понимала, потому что спросила:

— Ты не рада, что вернулась домой, дорогая?

Кенда ощутила жжение в горле, и все внутри ее сжалось. Она поперхнулась куском, который пыталась проглотить: когда прозвучал вопрос Ли, он буквально встал ей поперек горла.

Джон Тэйлор соблазнил не только ее тело — он унес с собой ее жизненную силу, ее любовь, ее разум. Он увлек ее в мир прекрасных иллюзий, чтобы выбросить затем как котенка за порог их плавучего дома, и сейчас, когда она снова боролась за жизнь, его образ острым гвоздем засел в ее мозгу, ни на минуту не покидая его. Была ли она рада тому, что вернулась домой? Так спросила Ли… Как может человек ответить на такой вопрос, если душа его разрывается между двумя мирами… Она понимала, что тело ее было в Гонолулу, но сердце ее было где-то в Тихом океане на борту десятиметровой яхты — с человеком, за которого она вышла замуж. Вдруг Кенда поняла, что именно там она и хочет быть сейчас, что это просто необходимо ей! Никто в мире не значил для нее столько, сколько Джон Тэйлор.

Вместо ответа она рассказала Ли о Джоне, об их плавании, об их свадьбе и о том, что привело к разрыву с ним. Та слушала ее не перебивая, а когда она закончила, Ли глубоко вздохнула и спросила:

— Ты веришь, что он любил тебя, Кенда? Кенда печально кивнула.

— Да, он любил меня. Несмотря на то, что написано в его дурацком журнале, я знаю, что он любил меня.

Ли указала на накрытый стол.

— Ешь. Если он любит тебя, он придет к тебе. Если нет — тебе все равно нужно жить, дорогая. Жизнь ведь продолжается… И ты получше кого-нибудь знаешь, что я говорю правду.

Шли дни за днями… Все юридические формальности были улажены, и Кенда стала в итоге вполне обеспеченной наследницей. Она приобрела маленький домик на берегу океана и поселилась там вместе с Ли. В свое время она получила много предложений от издателей опубликовать свои воспоминания о жизни на острове, но так и не смогла заставить себя принять какое-либо из них.

Она постоянно думала о Джоне. Прошло уже достаточно много времени, и если бы он захотел, то давно прилетел бы на Гавайи. За это время он уже должен был добраться до Калифорнии… Кенда никак не могла заставить себя позвонить ему, как бы страстно она этого ни желала. Он отверг ее. Она представляла его вместе с Лилиан… Он же записал в судовом журнале, что "с нетерпением ждет возвращения домой и начала новой жизни". Да, Джон, наверное, уже был в Лос-Анджелесе.