Ущелье злых духов - [37]

– Не хочешь, не завтракай, – хладнокровно заметил Алексеев. – Мы в отличие от тебя о фигурах не беспокоимся, поэтому срочно приступаем к трапезе.

– Э-э! Я так не договаривалась. – И Ленка быстренько сбежала вниз по ступенькам.

Изголодалась она, судя по всему, здорово, поэтому на вопросы брата поначалу не отвечала, только мотала головой и мычала что-то невнятное. Но спустя какое-то время постепенно разговорилась. Рассказ свой начала было с аварии на Тушкеме, но Олег её перебил:

– Это мы уже знаем. Ты поднялась по ступеням, а Серёга с Анной отстали. Что дальше?

– Вы их видели? – обрадовалась Елена и тут же насторожилась: – А где они тогда?

– В Ахтимнееве… – ответил Виктор.

– Да? Это хорошо… А вообще-то даже странно – посмотришь вокруг, и совсем не верится, что где-то существуют привычная жизнь, дом, Тыя, Ахтимнеево, которое я, кстати, так и не видела…

– Рассказывай, – мягко попросил Олег.

– Ладно… Я зашла под арку, и почти сразу же проход в ворота затянуло чем-то серым. На ткань похоже, но… живую. Честное слово, она дышала, и в её толщине и складках кто-то прятался. И ничего не видно – ни лестницы, ни леса, через который мы прошли, ни ребят. Я покричала – ничего. Обратно идти боюсь…

Так до утра и просидела под этой аркой. Едва рассвело, вскочила. Пелена эта в воротах по-прежнему колышется, не то в ней, не то за ней кто-то перешептывается, бормочет, стонет…

Выбежала наружу – ничего понять не могу, всё как во сне. Горы, дорога, лес – всё незнакомое. На арке ворот птицы сидят здоровенные – нос крючком, головы лысые, шеи длинные, голые… Меня увидели, взлетели, орать начали. Потом одна куда-то улетела, а остальные круги чуть ли не над самой головой чертят, а глаза у них, как у людей, внимательные…

В общем, драпанула я оттуда изо всех сил. В лесу спряталась, успокоилась немного, но тут темнота навалилась. Всё черно, только какие-то грибы светятся – тусклые, синеватые, противные. В ветвях кто-то возится, пищит, рычит. Я к дереву спиной прижалась, палку какую-то подобрала и всю ночь ею отмахивалась невесть от кого, как дурочка малолетняя…

Ленка сконфуженно осмотрела мужчин, но усмешек на их лицах не заметила и продолжила:

– Ещё и не рассвело до конца, когда я к речке вышла. И тут что-то совсем странное началось… Такое ощущение, что ноги меня сами куда-то повели…

Забралась не понять зачем в какие-то развалины, там темно, мрачно, каменные хари со всех сторон скалятся. Жуть, в общем. Хочу уйти и не могу, ноги не слушаются. Потом одно только помню: спать хочется смертельно… Глаза закрою, и сразу кошмары появляются. Реальные такие до дрожи… Мертвецы оживающие, чудовища всякие, то я тону, то горю. И всё вокруг подвески моей вертится…

– Стоп, – распорядился Олег. – Вот об этом давай-ка подробнее.

– Да нечего и рассказывать особо, – развела руками Елена. – Словно две силы сцепляются: одна меня заставляет отдать эту безделушку, другая убеждает ни за что этого не делать. Чушь, в общем. Но очень страшная… Думала, свихнусь. Так, скорее всего, и случилось бы, если б вы не пришли…

– М-да… – задумчиво протянул бакенщик. – Выходит, Иваныч, ты прав был: имеет это украшеньице отношение к тому, что произошло. Ну и ну… Неужто и впрямь тут собака зарыта?

– Не знаю, – покачал головой Олег и попросил Елену: – Дай-ка мне эту штуковину.

– Держи, – легко согласилась та, передавая брату диск, некогда неправедно добытый Тёмой.

Алексеев взял странно тяжёлое украшение, повертел его в руках, внимательно рассматривая. Ну да, изображение молодой луны и странные не то буквы, не то символы – всё как на барельефе над каменными вратами, которые они прошли. И что из этого? Непонятно… Безобидная железяка, вот только исходит от неё не то тепло, не то холод, и такое ощущение, что она легонько вибрирует в пальцах…

– Знаешь что? – Олег внимательно посмотрел на Елену. – Оставлю-ка я пока эту штуку у себя. Не возражаешь?

– Нет, – Ленка робко улыбнулась. – Странно, но как только ты её забрал, мне словно бы легче стало, спокойнее…

– Вот и отлично. – И Алексеев успокаивающе похлопал сестру ладонью по руке.

4

Цель задуманной прогулки по селению Ленка сформулировала так: «На людей посмотреть и себя показать». Впрочем, вторая часть её идеи отпала сразу же: похоже, жителей деревни пришельцы неизвестно откуда абсолютно не интересовали. Они склоняли головы в вежливом приветствии, отвечали улыбками на улыбки – и только. Нет, порой какой-нибудь карапуз изумлённо разевал рот, завидев непривычного вида людей, но старшие тут же отвлекали его внимание на что-нибудь другое.

– Если человек уважает себя, то и других тоже уважает, – наконец глубокомысленно изрекла Елена. – Отсюда и внутренняя культура поведения.

– Да? – с сомнением произнёс Виктор.

– Сам прикинь! – загорячилась Ленка. – Они не надоедают нам излишним вниманием, значит, уважают наше право быть самими собой. Мы должны отвечать им тем же, и всё будет отлично.

– Вообще-то мы настроились рассматривать и подглядывать… – поддразнил сестру Олег.

– Не подглядывать! – та даже ногой притопнула от возмущения. – Это гадко! Увидим то, что они не скрывают, и всё поймём, – потом подметила улыбку на лице брата и махнула рукой: – А ну тебя! – помолчала и сказала, обращаясь к Виктору: – Я давно заметила, что себялюбцы в лучшем случае равнодушны к заботам других. Они никого не любят, уверены, что всё существует только для ублажения их прихотей. Вот, к примеру, Артишок, – и пояснила: – Мой бывший муж. У него прошлого нет: ни школьных друзей, ни тех, с кем он учился или работал. Как только нужда в них отпадёт, сразу всех забывает. Такое ощущение, что он каждый этап своей жизни начинает с абсолютно чистого листа. У него даже старых телефонных книжек нет, выбрасывает, начисто стирая всё из памяти. Честное слово!