Ущелье злых духов - [39]

– Мне, ребяты, почему-то спокойно здесь, – признался бакенщик. – Вроде бы жизнь за последние годы приучила, что от нового не стоит ждать ничего хорошего, а вот поди ж ты… Внушаю себе, что надобно настороже быть, а не получается…

– Да уж… – согласился Алексеев. – Шли невесть куда, а попали на курорт… Только, дядя Яша, и я жизнью битый, привык уже к тому, что хорошее даром не даётся и не стоит верить первому впечатлению, а уж тем более сладким обещаниям.

– Так нам вроде никто ничего пока и не обещал, – обронил Виктор.

– И это верно…

– Хоть и говоришь ты, Иваныч, что в древние времена был в нашей Сибири другой климат, – сменил тему разговора Яков Антонович, – а всё-таки мнится мне, что махнули мы за тыщи километров от дома. Как это произошло, не пойму, но… Пальмы какие-то, тигры, крокодилы…

– Тигры у нас и посейчас на Дальнем Востоке водятся, – пожал плечами Олег, – а насчёт крокодилов… Во Второй, помнится Новгородской летописи, датируемой 1581 годом, есть такая запись: «Поставиша город Земляной в Новгороде. Того же лета изыдоша коркодилы лютии из реки и путь затвориша, людей много поядаша, и ужосашося люди и молиша Бога по всей земле. И паки спряташася, а иных избиша»…

– Это да… – крякнул бакенщик. – Однако где тот Новгород – и где Сибирь…

– Думаешь, в Сибири чудес не осталось? – спросил Алексеев. – Ну, вот ещё одна история, своими глазами всё видел. Дело в Охотском море было, близ полуострова Кони…

– Туда-то тебя как занесло? – удивился Виктор.

– Судьба журналистская. Раньше ж мы не о том, кто с кем переспал, писали… В общем, попал я на сейнер к краболовам. Как попал – отдельная история, «книжку рыбака» мне за полчаса оформили, а там десятка два подписей врачей разных, и печатей, подтверждающих сдачу анализов, куча…

Вышли вечером, пересекли Ногайскую бухту, о которой Высоцкий пел. Красиво там – небо и море, словно золотом залиты, а берега темнеют, чернотой наливаются. К утру до места лова добрались.

Крабьи ловушки на садки для улова, что наши рыбаки используют, похожи, только здоровенные. Прикреплены они к тросу, а в начале каждого такого «порядка» столбик-поплавок с дощечкой укреплён. Колышется на волнах, а со стороны забавно – словно указатель расстояния до Америки, к примеру, или до Японии. Ну вот… Прежде чем ловушки проверять, команда кошельковый невод забросила – минтая на наживку раздобыть.

– А что, мороженый им не подходит? – заинтересовался бывший секьюрити. – С ним вроде проще.

– Я о том же спросил, – улыбнулся Олег. – Пояснили мне, что мороженый минтай только для магазинов гож, да и то раскупают его неохотно. Краб на такую наживку и смотреть не станет. Ему свежую рыбку подавай.

– Не дурак однако… – подал голос Яков Антонович.

– Нам вечером кок этого минтая приготовил с зеленью, так я сам чуть язык не проглотил, – ответил Алексеев. – Но рассказ мой о другом. Попало в невод сколько нужно «наживки», подтянули его ближе. Всплыл невод. Тут же чайки поналетели, вертятся вокруг, переругиваются на своём языке, попрошайничают. Рядом с ними топорки вертятся…

– А это кто? – спросил бакенщик.

– Тоже птицы, – пояснил Олег. – Тельце у них кургузое, хвост короткий, а клюв здоровенный, чем-то на топорик похож, красный на конце. Эти тоже к неводу лезут, пытаются выудить из него что-нибудь вкусненькое. Ну а команда работает. Попытался я им помочь, куда там – отодвинули вежливенько: у нас мол, каждое движение рассчитано, лишний человек только помешает.

Отошёл я в сторонку, а они невод вытянули, открыли, и из него на палубу улов хлынул. Минтай в основном, но и трески несколько штук попало – тех сразу на камбуз определили.

А потом выбирается из этой рыбьей мешанины что-то совсем уж невообразимое. Вроде бы на рыбу похожее, длиной метра полтора, глаза здоровенные, как блюдца, на конце морды что-то вроде длинного клюва, а обе челюсти зубищами утыканы. Даже со стороны видно, что они острые, как бритвы…

Тут уж не только я, но и рыбаки, хотя они люди и опытные, рты поразевали. А тварь поднялась на плавники и быстро-быстро почапала к борту. Помню ещё, что спина у неё при этом извивалась, как у змеюки. Не успели мы и дёрнуться, как она перевалилась через край и в море плюхнулась…

А мы друг на друга смотрим, по сторонам головами вертим. Всё привычное: море чуть колышется, чайки орут, рыба на палубе бьётся. Исчезло чудо-юдо, словно и не было его, словно помстилось всем…

– Ты об этом написал что-нибудь? – спросил Виктор.

– Что? – поморщился журналист. – Говорю же: растерялся. Снимки размазанные получились, не разберёшь на них ничего. А ничем не подкреплённым словам кто поверит? Хорошо ещё, если просто брехуном прослывёшь.

– Ну а кто хоть это был?

– Не знаю, – Олег развёл руками. – И никто не знает. Неизвестно на Земле такое существо.

– Н-ну… – заговорил Яков Антонович, но что он хотел сказать, так и осталось невыясненным, потому что мальчишеская компания, устроившаяся неподалёку, внезапно всполошилась.

Керат подбежал к друзьям и бурно зажестикулировал: торопитесь, мол, скорее! При этом его мордашка светилась радостным ожиданием чего-то очень приятного. Мальчуган показывал куда-то вниз по реке и живо размахивал руками.