Урук-хай, или Путешествие Туда… - [31]
Когда мы влетели в полутёмную кузницу, возле горна уже суетился кряжистый светловолосый мужик. Пока он раздувал горн, калил и расклёпывал звенья цепи, Урагх усадил меня в углу на чурбак и встал рядом, крепко держа за волосы. Прошло не очень много времени, мою шею обернули сырой тряпкой, прижали голову к наковальне, и через пару минут звона в ушах на мне оказался цепной ошейник. Второй конец цепи мужик обернул Урагху вокруг левой руки, чуть ниже плечевого сустава. Второпях они не догадались укоротить цепь, и моя привязь оказалась довольно длинной, не меньше двенадцати футов. Но Урагх лишь махнул рукой и, снова схватив меня подмышку, побежал обратно, на площадь.
На площади весь ат-а-гхан уже был в сборе. Навьюченные, как кони, орки и стояли, как кони, нетерпеливо перетаптываясь, только рукой отмахни знак, и сорвутся в стремительный, до свиста в ушах, бег. В деревенской пыли, возле колодезной колоды для поения скота, лежало обезглавленное орочье тело, и голова была здесь же, заботливо кем-то поставленная на спину трупа. Глаза у головы были широко, недоумённо раскрыты, казалось, она сейчас откроет рот и жалобно спросит: «За что меня так?» Разрубленная шея ещё сочилась, и над тёмным мокрым пятном в пыли, жужжа, роились зелёные толстые довольные мухи. Едва Урагх вместе со мной приблизился, прозвучал приказ, и орки тронулись, сначала неспешным шагом, но постепенно набирая разгон и переходя на бег.
Мне тоже пришлось бежать, но недолго. Ровно столько, сколько времени понадобилось Урагху, чтобы перевязать ножны своего кривого клинка на правый бок. А потом он вскинул меня себе на плечи. Мешка у него на этот раз не было, видно, его нёс кто-то другой. Чуть ниже шеи поперёк спины был пристёгнут плотно свёрнутый буургха, и я удобно устроился, сидя на нём и свесив ноги по обе стороны Урагховой шеи. Урагх что-то недовольно буркнул, но ухватил мои лодыжки, встряхнул меня плечами, устраивая тяжесть получше, закинул свободную петлю цепи мне на колени и помчался ровной размашистой рысью.
Клянусь! Такого необычного пони не было ни у одного хоббита! И такого быстрого тоже. Мой Толстый Дружок сильно уступал Урагху в быстроте бега. Думаю, что Скальдфильд Тедди тоже. Да и к чему хоббитскому пони быстрый бег? Хоббиты, как известно каждому, народ неторопливый. Спешить в наших краях считается неприличным. Если хоббит, взрослый, я имею ввиду, вдруг куда-то побежал, на него не будут показывать пальцем, но по лбу этим пальцем обязательно постучат. Когда он уже пробежит мимо, понятное дело. Если Вы увидите несущегося вскачь хоббита, значит, с ним произошло что-то действительно ужасное. Возможно, началась война или его собираются женить на Настурции Шерстолап. Но войны в наших краях очень редки, а Настурция Шерстолап, по-моему, всё ещё не замужем. Так что редкому хоббиту удаётся ощутить чувство стремительного полёта над землёй, когда тёплый ветер бьёт в лицо, и глаза слезятся от попадающих в них пылинок.
Думаю, что и мне больше не испытать это чувство. На своих двоих так быстро не разгонишься, а если разгонишься, вряд ли сумеешь бежать долго. Для хоббитских пони я нынче великоват и тяжёл, а на роханского коня сяду только при очень большой нужде или смертельной опасности. Потому что роханские кони злы и свободолюбивы, как варги. И для чужаков опасны лишь немногим менее. Даже со своими всадниками, что воспитывают их от утробы матери, у них отношения сложные. Подчинить такого коня, да даже не подчинить, просто подойти близко – для чужака дело почти невозможное. Разве что конь сам захочет принять дружбу всадника. Но думаю, что для этого надо обладать даром Огненного убеждения и быть «назгх Тхракатулуук[16]». Или, если Вы предпочитаете синдаринскую речь, носить на пальце Нарию, перстень с огненно-светящимся лалом.
Хотя, я так понимаю, что лал тут не при чём: главное не камень, а заклятие, надпись на кольце, что можно прочитать, только бросив его в огонь. Просто эльфы любят всё блестящее, а к светящимся камням у них какая-то особенная, непонятная другим народам, страсть. Я, впрочем, не знаток эльфийских нравов. Возможно, о кольцах не стоило и вспоминать, они потеряли свою силу, и то, что было, то уже ушло. В мире не скоро найдутся колдуны, способные создать такие поистине страшные вещицы. Более страшные, чем всё, что я знал и знаю до сих пор. Но кто возьмётся предсказать, сколько ещё поколений будет очаровано легендой о Кольце Всевластия? В моём путешествии мне довелось услышать эту историю ещё раз. И она так сильно отличалась от написанного в Алой книге, что услышанное до сих пор тревожит мою больную память. Хотя какое нынче имеют значение древние игры эльфов? Два маленьких хоббита сделали то, чего никто не мог ожидать от одного. Связь колец разорвалась, и мир стал иным. Ныне в нём нет магии, как почти нет самих эльфов. Возможно, когда-нибудь найдутся те, кто сумеет вернуть её в мир. Но я не хочу ни дожить до того времени, ни жить в том мире. Я не верю, что ложь бывает доброй. А что такое магия, если не искусство лживых образов?
Кажется, я говорил о конях? Или ветре в лицо?
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказ смотрится странным парафразом сюжета «Властелина Колец» о встрече хоббитов с Арагорном. Бри, хоббиты в «Гарцующем пони», странный человек по прозвищу Бродяга… Вот только под темным плащом скрывается последний государь Артэдайна и впереди у этого Бродяги не будет побед, одни лишь поражения… И последний разговор перед далекой дорогой в никуда…толГрустная история, своеобразная эпитафия уходящей в прошлое великой эпохе, яростной и яркой эпохе арнорского государства…
Прошли сотни лет со времен событий "Властелина колец". И вот маршрутом "Золотого кольца Средиземья" отправляется экскурсия…