Урожай собрать не просто - [3]

– Снова, – подтвердил бедняга на редкость оптимистично. Дело в том, что с тех пор, как моей подруге Алисии минуло шестнадцать, отец Оврамий с периодичностью раз в четыре месяца делал ей предложение руки и сердца, будто подозревая, что для того чтобы оно было принято, нужно лишь счастливое совпадение внешних условий, а не ответное чувство.

– Ну, может быть, в другой раз: солнце будет ярче, небо голубее, – не удержалась я от того, чтобы не поддеть соседа.

– Да-да, вы правы, наверно, все дело в этой хмурой погоде, – не понял шутки церковник. – Она была не в настроении из-за дождя.

…и неурожая брюквы в этом году. Пришлось прикрыть рукой улыбку. Просто поразительно, насколько ветреными порой мужчины считают своих избранниц.

Мы раскланялись.

Так, домик при церкви можно вычеркнуть из списка посещений – все складывается довольно удачно. Я, наконец, вошла в гостиную.

Вопреки сетованиям незадачливого жениха Алисия была в самом прекрасном расположении духа и, едва я появилась на пороге, бросилась меня обнимать:

– Николетта, как ты выросла и изменилась!

– И похудела, – недовольно заметила ее мать, приветствовавшая меня кивком головы.

– Я слышала, ты при дворе не скучала, – лукаво сказала подруга, усаживая меня на диван.

– Алисия, никогда не повторяй чужих сплетен! – ласково оборвала ее леди Карин.

– Да, мама, – плутовка показала мне глазами, что оставляет этот разговор на потом.

– А я смотрю, поток женихов все не убывает.

– Да это просто проклятье какое-то! – бросила девушка в сердцах.

Всем бы такое проклятье, как кукольная внешность и десять тысяч ладов приданого – результатом станут предложения связать себя узами брака от каждого второго мужчины округи. Я из приданного могу похвастать только вышитым под руководством няни комплектом постельного белья. В то время матушка не уставала восхищаться, насколько плотоядными выходят розы на нем. Еще бы! Этот комплект стоил мне десяти исколотых пальцев, а няне седой головы! На данном эпизоде с подготовкой моего приданного было покончено. Единогласно.

– Надеюсь, никто из моих братьев к тебе еще не сватался?

– Пока нет.

– Меня пугает это «пока».

– Николетта, скажи им, чтобы даже не помышляли – Алисия будет вынуждена отказать, – снова вмешалась леди Карин.

– Думаю, влюбленному юноше мои советы окажутся едва ли не более безразличны, чем всем остальным, – я решила перепрыгнуть с одной опасной темы на еще более скользкую и снова обратилась к подруге. – Но чем же тебе не угодили все наши женихи? Каким должен быть твой избранник?

Алисия задумалась, словно ей предложили сложную задачку по арифметике.

– Добрым.

Я улыбнулась. Ее мать откровенно рассмеялась:

– Добрым?! Дочка, побойся Богов! Добрые мужчины добры ко всем. И к другим женщинам тоже!

– Ну хорошо, – Алисия, пунцовая от досады, решительно повернулась ко мне. – А что по-твоему должно быть в мужчине?

– Ум.

– Вот, дитя: Николетта младше тебя на год, но рассуждает не в пример разумнее. Умный муж не только не промотает свое состояние, но еще и приумножит его. Если бы у господина Клауса был титул хотя бы младшего лорда, я бы с удовольствием позволила ему просить твоей руки.

– Не думаю, что он поспешит воспользоваться твоим позволением, мама. Снова ты со своими меркантильными мыслями.

– Ну не могу же я руководствоваться твоими – романтическими. Кто-то в этом доме должен сохранять трезвую голову.

Леди Карин, найдя для своей старшей дочери блестящую партию в виде знатного греладского банкира, с оправданной прозорливостью рассчитывала конвертировать красоту младшей как минимум в титул старшего лорда.

Я решила в очередной раз повернуть дискуссию, снова потекшую по опасному руслу:

– А кто такой господин Клаус?

– Господин Клаус – фабрикант. Ах да, он же появился у нас только два года назад, когда ты уже уехала. Арендовал у города тот ужасный кусок земли со складами около главной дороги и поставил там завод. Кажется, производит то ли косметические средства, то ли лекарства. Но я точно не знаю, потому что мы такими никогда не пользуемся. Многие фермеры заключили с ним договора на поставку мари.

– На поставку чего? – переспросила я.

– Сиреневой мари – трава-травой, выглядит как высокие метелки, я не вникала, что это. Но разве твоя матушка тоже не заключила договор на ее выращивание?

– Я ничего не знаю об этом, и потом, мы же обеспечиваем продовольствием казармы третьего полка.

– Вот видишь, мама, ты же сама говорила не повторять чужих сплетен.

– А разве третий полк не стал закупать продукты на севере?

– Не может этого быть, – легко отмахнулась я. – Там одна транспортировка будет стоить больше, чем сам груз. И что же, Алисия, этот фабрикант не проявил к тебе совсем никакого интереса?

– На мой взгляд, он вообще презирает женщин.

– Еще бы, – фыркнула леди Карин, – постоянно имея рядом с собой такие образцы женской натуры, как его сестры.

– Николетта, ты скоро сможешь их увидеть. Через несколько дней в Кладезе будет осенний бал.

– Если только уговорю одного из братьев вывезти меня туда.

Посещение остальных соседей было менее приятным и неизмеримо более нудным. Каждый – от жены предводителя общественного собрания Кладезя, который также не поленился захватить должность мэра города, до старой вдовы, троюродной тетушки моего отца – с неизменным интересом спрашивал, чем я занималась при дворе, но, не дождавшись сенсации, начинал демонстрировать все нововведения и приобретения в хозяйстве, избежавшие моего внимания за эти два года. Не зная, каким эпитетом наградить очередную обивку мебели, чтобы не повториться, как избавиться от запаха сарая после осмотра отелившейся буренки и проявить должное сочувствие к падению цен на хмель и росту их же на пиво, я была просто счастлива, когда в намеченной на сегодня программе остались только Дубки – имение лорда Гордия.