Уроки любви - [37]

Вероятно, ей удалось вздремнуть — резкий порыв ветра, зашелестевший в кронах деревьев, принес тяжелые капли дождя — редкие, прохладные, они падали на разогретую кожу, словно поцелуи лесных эльфов. Эжени охватила безотчетная радость. Подобрав расшитую кружевом цветную испанскую юбку, она живо вскарабкалась на каменный склон, нависающий над дорогой. Отсюда ей была видна изгибающаяся лента шоссе, светлый автомобиль с поднятым капотом и загорелым торсом склонившегося над мотором Лухано.

Порывы ветра волнами прошли по лугам и рощам, на западе полыхнули зарницы, прогрохотало гулко и раскатисто и вдруг стеной полил прохладный, небесной свежестью напоенный дождь. Вытянувшись на цыпочках, Эжени протянула руки в низвергающийся с высоты водяной поток. Она не думала о том, что одиноко стоящая, вымокшая, является желанной добычей для молнии и не двинулась с места, пока бушевал шумный, становящийся все более прохладным ливень. А когда грозная туча ушла, Эжени запела, не ведая о том, что означают неведомые ей слова и то протяжные, то колоколом звенящие звуки.

Она опомнилась, увидав перед собой пару сурков — встав на задние лапки, зверьки уставились черными блестящими бусинками глаз на поющую женщину, и даже не попытались скрыться, когда она замолкла и шагнула навстречу. Чувствуя себя счастливой и невесомой, Эжени сбежала с обрыва.

Дождь едва накрапывал, на дороге возле светлого автомобиля стоял большой черный и какой-то человек объяснялся с размахивающим руками шофером.

— Что произошло, Лухано? — подойдя, спросила Эжени и гордо выпрямилась. — Это мой шофер, сеньор. У вас какие-то претензии?

Высокий мужчина с покрытым грязью лицом не моргая смотрел на нее голубыми, невероятно голубыми на фоне коричневых разводов глазами.

— Простите, я только хотел помочь, — сказал незнакомец по-французски с сильным акцентом. — Сеньора не испанка?

— У меня не заводится мотор. — Вмешался Лухано. — Господин пытался там что-то сделать, но все без толку.

— Боюсь, мне придется взять вас на буксир и притащить до ближайшего городка.

— Мне нужно в Сан-Себастьян. Я очень голодна и совершенно замерзла. — Только тут Эжени заметила, что все еще сжимает в руке мокрую блузку и попыталась прикрыть ею обнаженную грудь. — И если вам, уважаемый сеньор, безразлично, что случится в некоем городке с промокшей, уставшей дамой, — можете спокойно следовать своей дорогой.

— Ох, я в самом деле чудак! — Мужчина хлопнул себя по лбу. — У меня в машине есть теплые вещи. Живее, я отвезу вас к отелю и мы пришлем кого-то на помощь вашему шоферу. Ведь вам никак нельзя простудиться.

— Это почему же? — Подняла брови Эжени, занимая переднее сидение в черном «мерседесе» незнакомца. — Фу, мне кажется, и юбку лучше оставить здесь. От нее натечет целая лужа. Жаль разводить сырость в столь шикарном автомобиле.

— Пустяки. — Заверил хозяин «мерседеса», но его странная спутница уже сняла широкую мокрую юбку, отбросив ее в придорожные кусты. Оставшаяся на ней короткая батистовая юбчонка, отделанная атласными ленточками, выглядела более чем интимно.

— Ну, где ваши теплые вещи? Я дрожу.

Мужчина тут же набросил на ее плечи свежеотутюженную сорочку и, порывшись в багажнике, принес светлые брюки.

— Боюсь, размер не подойдет, но умоляю вас одеться и выпить пару глотков. — Он протянул ей серебряную фляжку с каким-то гербом. — Вы не имеете право рисковать голосом.

— О чем вы? А, подслушали, как я приветствовала грозу? — Эжени сделала два глотка из фляжки и задохнулась. — Да я скорее потеряю голос от вашего спирта!

— Это очень крепкая граппа — итальянская виноградная водка. Мое единственное лекарство от всяких хворей. — мужчина завел мотор.

— И часто вы болеете?

— Я не пьяница, если вы это имеете в виду, мадемуазель. Так едем домой?

Эжени закрыла глаза:

— Спасибо, вы меня спасли. Кажется, я и впрямь согрелась. Правда, брюки придется отдать в стирку… Да вам и самим не помешало бы принять горячую ванну.

Мужчина заглянул в зеркальце на стекле и расхохотался:

— Я-то думал, что это вы — настоящее чучело. На дороге была жуткая пыль, а пока я возился с вашим авто еще поднялся ветер. А потом — дождь!

Эжени, полюбовавшись на свое отражение, даже не подумала отереть размазанную грязь. С ее мокрых волос капала вода на белую рубашку незнакомца.

— Я снимаю виллу в Сан-Себастьяне. И ввиду особых обстоятельств окажусь радушной хозяйкой — позволю вам вымыться, а моя горничная проведет в порядок эти вещи. — Она покосилась на сорочку и светлые брюки, стянутые на ее талии широким ремнем. — У вас неплохой вкус и, кажется, планы остановиться на морском курорте.

— Вы проницательны: я собирался пару дней провести на пляже. Устал. И в городе уже жарковато… А вы ведь не француженка. Скорее, славянка — полька или русская. — мужчина не отрывал голубых глаз от дороги. Эжени покосилась на его профиль, отметив. что даже в грязи и со слипшимися волосами водитель выглядит не хуже, чем Дуглас Фербэнкс.

— Угадали.

— А что вы прячете под тоненькой юбочкой? Награбленные деньги, секретные карты?

Эжени непроизвольно притронулась к пакету с письмом Шарля, который. чтобы спасти от грозы, спрятала за резинку шелковых трусиков.