Уроки без правил - [18]
Подлец Тимка уже трясся от беззвучного смеха. Не удержавшись на корточках, он неожиданно завалился на бок. В этот момент в мастерской наступило временное затишье. Так что Тимурово падение услышали все присутствующие внизу.
— Что это у вас там? — испуганно осведомилась бабушка.
Дядя Гоча и на сей раз не подкачал.
— А-а, — небрежным тоном отозвался он. — Кошки, несколько штук живут. Даже с котятами.
— Котя-ята! Хотим котенка! — немедленно заканючили два моих братца. — Бабушка, возьми нам котенка.
— Сперва в коридор выйдите и спокойно посидите, — предпринял тактический маневр дядя Гоча. — Тогда бабушка, может быть, подумает.
Мишка с Гришкой молчали. Видимо, они взвешивали, есть ли смысл соглашаться на предложение. Воспользовавшись временным замешательством дорогих моих младших братьев, бабушка и дядя Гоча с грехом пополам вытолкали их в коридор.
— Мадам, — умоляюще произнес дядя Гоча, — продержитесь хотя бы пять минут. Больше мне на ваши набойки времени не надо.
— Я постараюсь, — не очень уверенно произнесла бабушка.
Дядя Гоча вернулся в мастерскую. Все это время Тимка тихо лежал на боку. Он боялся пошевелиться и правильно делал. Иначе бы внизу нас опять услышали. Ведь за плечами у него по-прежнему был рюкзак, набитый тяжелыми учебниками. Попробуйте совершенно бесшумно встать с таким грузом.
Выждав, когда дядя Гоча наконец застучал молотком, Тимур с немалыми усилиями поднялся.
— Слушай, Тимка, — прошипел я ему прямо в ухо. — Прекрати ржать. А то мне самому смешно. Представляешь, если я не выдержу. Тогда уже никакие кошки не помогут.
— Ладно, не злись, — примиряюще шепнул он. — Думаю, недолго нам тут сидеть осталось. Сейчас дядя Гоча твоей бабке туфли сделает, она с близнецами слиняет, а мы спустимся.
— Будем надеяться, — вздохнул я.
На антресолях было не только темно, но еще к тому же пыльно и душно. И жутко воняло резиной от материала для набоек. У меня даже голова начала болеть от этого запаха.
Дядя Гоча с шумом отложил молоток и крикнул:
— Сейчас, мадам, чуть подсохнет, обточу, и порядок. Классная у вас, между прочим, обувь.
— Представляете, десять лет назад их в Париже купила, — с гордостью отвечала бабушка. — И почти как новенькие.
Мишку и Гришку, к моему удивлению, слышно не было. По всей видимости, они усиленно зарабатывали себе котенка. Однако я-то знал, что не видать им его как своих ушей. У нашей мамы жуткая аллергия на кошек.
Дядя Гоча начал еще что-то говорить бабушке по поводу туфель, но его заглушили радостные вопли близнецов:
— Бабушка! Котенок! Вот этого хотим!
Из коридора до нас с Тимкой донеслись топот и истошный кошачий ор. Мы осторожно высунулись в люк. Тут как раз в мастерскую влетела взъерошенная и обезумевшая бело-рыже-черная кошка. За ней ворвались близнецы.
— Киса, киса! Не уходи, — орали они. — Мы тебя домой к себе возьмем!
Дядя Гоча застыл с бабкиной туфлей в руке. Киса, которая, судя по ее размерам, уже очень давно перестала быть котенком, вихрем пронеслась мимо него и взлетела сперва на станок для обточки каблуков и подметок, а с него сиганула на стеллажи с инструментами и разной утварью.
— Осторожно! — неизвестно кому прокричал дядя Гоча.
Впрочем, ни киса, ни близнецы не обратили на его слова ровным счетом никакого внимания. Мишка с Гришкой, тут же сориентировавшись на местности, схватили мои учебники и начали пулять ими в кошку. Та в ужасе заметалась.
Мишка с Гришкой, тут же сориентировавшись на местности, схватили мои учебники и начали пулять ими в кошку.
— Не уходи! — продолжали пулять в нее учебниками Мишка и Гришка. — Тебе у нас хорошо будет!
Кошка, видимо, придерживалась иного мнения. Спасаясь от моих младших братьев, она носилась по стеллажу, сметая все на своем пути. На стол со звоном свалилась большая стеклянная бутыль.
— Кранты. Там клей, — схватился за голову Тимка.
Дядя Гоча впал в полный ступор. Бабушки тоже почему-то не было слышно. Я посмотрел в сторону коридора и обнаружил ее в согнутом состоянии под доской прилавка. Видимо, бабушка в панике не сообразила, что эту доску можно просто-напросто поднять и пройти, и полезла под нее. И, как это уже случалось неоднократно, ей прихватило поясницу.
— Мишка, Гришка, перестаньте! — жалобно прокричала она. — Никакой кошки вы теперь не получите.
— И не надо, — с возмущением произнес Гришка.
А Мишка добавил:
— Она плохая! Ба, пошли отсюда. Нам тут скучно.
Бабушка наконец с трудом распрямилась. Мои замечательные младшие братья, чавкая подметками по резиновому клею, с чувством выполненного долга удалились в коридор.
— Вы уж, пожалуйста, нас извините, — виновато проговорила бабушка.
— Бывает, — наконец немного пришел в себя дядя Гоча.
— Может, мы лучше сейчас пойдем, а за туфлями я попозже без них зайду? — посмотрела на близнецов она. — Другие внуки из школы придут, я Мишу и Гришу им оставлю, а сама — к вам.
— Да, наверное, так будет лучше, — согласился дядя Гоча.
— Пошли домой, варвары! — крикнула бабушка, и все трое удалились.
Дверь в конце коридора громко хлопнула. Мы с Тимкой мигом ссыпались вниз и первым делом начали выуживать из лужи с клеем мои еще недавно новенькие учебники. Вид у них был сейчас тот еще. Все в резиновом клею, а у некоторых даже обложки оторваны.
