Урок - [33]

Когда Смирнова предупреждала председателя исполкома, то думала не только об односельчанах, она думала и о Шипунове. Они познакомились неожиданно. Антонина Васильевна принесла в дом, где жили Галя с Мариной, новые выкованные крюки и скобы – запирать от Шипунова дверь. Пришла, ругается: «Окаянный!..» Видит вдруг: Рыбас Надежда смотрит с ужасом в угол, мимо нее. Оглянулась – коротко стриженный парень. «А вы кто ж будете?» «Коля»,– ответил мирно. «С Горки?» – «Нет, бечевинский». «Таких я не видала». – «Я Шипунов». – «Что ж, очень приятно познакомиться». Когда она встречала его потом в деревне, каждый раз спрашивала: «Что, Коля, как дела?» – «Учиться, тетя Тоня, наверное, пойду на шофера». – «Что ж, хорошее дело». В другой раз сказала: «Жениться бы тебе надо, Коля». – «Да не на ком». Подумал, добавил: «Успею, все впереди».

Антонину Васильевну я встретил на конюшне. Темнело, она запрягала мерина, торопилась домой:

– Мне долго ехать, он же старый, мериненко! Воды еще дома навозить, дров набрать, печку затопить. Я ведь не здесь, в Малютино живу. Там народ другой, тот край хороший – Стюнино, Филяево, Коровино. Мне когда что-то здесь надо для больницы – трубу прочистить или еще что, я к тем обращаюсь, тут без бутылки не допросишься. По дороге подвезут и то за бутылку. Там и пьют поменьше.

Вспомнив Шипунова, сказала:

– Почему все так? Раньше с поля поздно домой придешь, усталая, хлеба поесть едва успеешь, платьице штапельное стряхнула на ветру, и только за ворота вышла – справа гармонь, слева гармонь. А теперь?

– Что же, гармонистов не осталось, в город уехали?

– Да есть, только гармонь на бутылку сменяли. Вот так ходим, аукаемся, а людей-то нет. Шипунов-то чужой всем был. Иначе, как бандитом, и не называли. «Этот-то бандит опять девчонок гонял». А ведь он тоже наш сын...

До убийства оставались сутки. Вечность, если иметь в виду возможности остановить руку с ножом.

19 января утром Галя приехала в Белозерск и сразу после пятиминутки зашла в кабинет главврача центральной районной больницы Даниленко. Расплакалась, сказала, что хочет уезжать из Бечевинки. Даниленко тут же пошел с ней к начальнику райотдела милиции. Когда поднимались по лестнице, она (шла сзади) вдруг оттолкнула Даниленко и кинулась наверх: «Он здесь». Главврач обернулся и увидел мужчину в синей болоньевой куртке, тот зловеще подмигнул Даниленко. Цитирую далее показания главврача на следствии:

«Как только мы зашли в кабинет начальника милиции Сысоева, я ему сказал, что Шипунов находится в райотделе и его необходимо срочно взять. Сысоев сразу же позвонил дежурному по райотделу капитану Васильеву и сказал ему, чтобы тот задержал Шипунова. Я спустился вниз и попросил дополнительно какого-то участкового, чтобы помогли взять Шипунова. Васильев вышел на крыльцо, а я ему стал показывать на Шипунова, который стоял с каким-то парнем. Шипунов не спеша стал уходить, а Васильев вернулся в дежурную часть. Тогда я снова поднялся к Сысоеву и сказал, что Шипунова не забирают. Сысоев посмотрел в окно и увидел, что действительно Шипунов удаляется от райотдела в сторону аптеки. Тогда Сысоев вновь позвонил дежурному и уже довольно грубо приказал, чтобы он выполнил его приказание немедленно. Тогда Васильев вышел вновь и медленно пошел в сторону аптеки. Примерно через пять минут он возвратился один...

Затем Сысоев попросил Силину написать заявление. Он позвонил в Бечевинку председателю колхоза Степанову, тот ответил: Шипунов не работает, ходит с ножом, его уже давно надо забрать. Перед тем как уехать, Сысоев подходил к следователю капитану Сметанникову и сказал, что необходимо выехать в Бечевинку и забрать там Шипунова. Сметанников ответил, что не видит в этом необходимости, и не поехал».

В этот день начальник райотдела милиции дал еще задание и Васюкову – задержать своего подшефного. Тот не пошевелил пальцем.

Галя осталась ночевать в Белозерске. Пожалуй, это спасло ее. На второй день, роковое 20 января, Шипунов, уже поостывший, но все еще черный, пришел к ней на работу: «Заявление на меня написала? Ну что ж, в шесть вечера я приду».

Пришел, не опоздал, приставил к горлу нож: «Одевайся». В лабораторию вошла Люба Касаткина, пыталась помочь: «Галя, пойдем дай лекарства». Он кинулся к ней, она загородилась, он попал ножом в руку. Больничка маленькая, на 15 больных, из медперсонала – один мужчина, молодой врач Вячеслав Лазурин, он-то и испугался больше всех. В коридоре стоял телефон, нужно было снять трубку и срочно позвонить в милицию, но все – и сотрудники, и больные – были словно парализованы: под ножом – заведующая, а к телефону ноги не идут. Текли долгие минуты.

В палате лежал колхозный бригадир Анатолий Дмитриевич Уханов. Он уже почти не ходил, он умирал – у него был рак, но тут поднялся, держась за стенку, добрался до телефона и позвонил в Белозерск, в районную милицию. Дежурный капитан Аралов, видимо, задавал лишние вопросы, потому что Уханов занервничал: «Да хотя бы и любовница, какое это имеет значение». Сил на выяснение у него уже не оставалось. Отдохнув, позвонил председателю колхоза Степанову: «Заведующую сейчас убьют, если уже не убили».