Урок для Казановы - [19]

— Какими ужасными вещами? — спросил он невинно.

— Что ты хочешь сократить наши ночи любви. С завтрашнего дня я снова буду вставать в шесть.

— Не смеши меня.

— Увидишь. А как это вообще случилось, что ты уже встал?

— Я уже поработал, — объявил Грегори, как будто это было в порядке вещей. — И знаешь, фотографии получились потрясающие. Они тебе понравятся.

— Неужели ты их уже сделал?

— Естественно. Я же сказал, что уже поработал. А что, если мы сегодня вместе пообедаем, моя любимая? Тогда ты сможешь посмотреть фотографии.

Джессика вздохнула.

— Но уже так поздно, а будет еще позднее, когда я сяду за пишущую машинку, сегодня я не смогу себе позволить обеденный перерыв. Грег, для меня было бы действительно лучше, если бы я смогла поработать без помех. Зато мы можем чудесно вместе поужинать. Хорошо?

— Как? Ты хочешь заставить меня ждать так долго, пока я снова тебя увижу? — запротестовал Грег с наигранным отчаянием.

Джессика засмеялась тихо и соблазнительно.

— Тем прекраснее будет потом, мое сокровище.

— Гм… Это действительно неплохая перспектива. Хорошо, тогда я оставлю тебя в покое до вечера. Сэкономь себе время для работы на обеде, я принесу с собой что-нибудь поесть.

— Прекрасно, Грег. Жду с нетерпением.

— Тогда до вечера, любимая, и не работай слишком много.

Улыбаясь, Джессика положила телефонную трубку. Прежде, чем встать, она еще раз с удовольствием потянулась и вызвала в памяти теплый, оживленный голос Грегори. Прекрасно, если тебя будят утром таким образом. Но теперь она должна заставить себя сдвинуться с места и встать. Астерикс и его гарем ждут корма, и другие животные также. К тому же надо было подоить Лилли.

Принимая душ и одеваясь, Джессика думала о Грегори и о тех снимках, которые он сделал вчера вечером. Он фотографировал, главным образом, ее, коттедж, зверей, то, как она скачет на Аннабеле и сидит при заходе солнца на балюстраде. Джессика предвкушала удовольствие от этих фотографий. Учитывая талант Грегори, она не сомневалась, что они будут потрясающие. Но пока ей предстоял день, наполненный трудами.

Грегори с тоской смотрел вниз, на коттедж. Настало время обеда, и лучше всего было бы спуститься к Джессике, принести ей ленч, а потом… Он не мог позволить себе думать о том, как страстно они вчера любили друг друга на берегу озера, иначе не выдержит один до вечера. Но он обещал Джессике не мешать ей в работе. Он сам знал, как это бывает, когда в самый неподходящий момент тебя прерывают. Итак, он должен был удовлетвориться только ее фотографиями, которые вчера сделал и которые получились на самом высоком уровне.

Грегори отлично поработал, провел переговоры по телефону со своими заказчиками, потом принес фотографии Джессики и уселся с ними и бокалом виски на балконе. Полный тоски и желания он тщательно изучал каждый снимок. Да, это была Джессика, его Джессика. Он не смог бы лучше схватить камерой ее сияющие глаза, улыбку, ее соблазнительную фигуру. Грегори затянулся сигаретой и задумчиво выпустил дым. Он обязательно сделает еще одну серию фотографий Джессики и лучшие снимки увеличит и вставит в рамки.

Он сидел, погруженный в свои мысли, когда в дверь настойчиво позвонили. Грегори недовольно наморщил лоб и поднялся. Это, конечно, была не Джессика, потому что, случись что-нибудь, она бы обязательно позвонила. Надо надеяться, что ему не грозила еще одна неожиданная вечеринка в его доме.

Недовольный Грегори рывком отворил дверь.

— Боже милосердный, сделай так, чтобы этого не было! — простонал он при виде длинноногой молоденькой девушки с непричесанными, высоко взбитыми волосами и в сверхкороткой мини-юбке. — Ты?

Мэнди Кохнан надула сильно накрашенные губы.

— Очаровательное приветствие, дядя Грегги. Тебе вовсе не надо прыгать до потолка от радости, но я все же представляла себе более радушный прием. В конце концов, я твоя племянница, а ты мой единственный еще живой родственник.

Грегори, не отрываясь, смотрел на девушку, и его одолевали самые противоречивые чувства. Он откашлялся.

— Строго говоря, мы вообще не родственники, потому что Роберт Кенсинг не был моим родным отцом, — заговорил он хриплым голосом. — Но входи уж, раз ты здесь.

Мэнди ленивой походкой, не спеша, вошла в вестибюль и бросила свой мешок с вещами на пол, не обращая больше на него никакого внимания. Она внимательно обследовала все прилегающие помещения.

— Классная хата у тебя здесь, дядя Грегги, — заметила она оценивающе. Я бы согласилась побыть здесь некоторое время.

Грегори снова взял себя в руки. Его злило, что появление Мэнди вывело его из равновесия. Он ведь не сомневался, что рано или поздно Мэнди окажется перед дверями его дома.

— Ты намерена здесь надолго остаться? — деловито осведомился он.

Мэнди плюхнулась в кресло и закинула свои длинные ноги одна на другую так, что Грегори счел за лучшее отвести взгляд.

— Разве ты не получил письмо от нотариуса Уотермена? — спросила она. — Он хотел тебе написать и сообщить, что вместе с «Гран Парадизо» ты унаследовал также и меня. — Она бросила на Грегори многообещающий взгляд и вытащила пачку сигарет из нагрудного кармана своего блузона из сатина. Грегори машинально дал ей огня. — Дядя Роберт распорядился, чтобы до моего восемнадцатилетия ты взял меня к себе, а до этого еще несколько месяцев.