Урман - [4]
— Это такие премудрые старцы живут у теплых морей — очень они любят доискиваться, что от чего происходит и какой в чем смысл.
Что ж, премудрые старцы, даже пускай и не своего племени, — это сравнение не обидное.
Успокоились.
Обмякли.
Кое-кто наладился подремать. Глуздырь было приоткрыл гнилозубую щель меж усами и бороденкой — верно, собрался объяснять, отчего затеялся мудреный разговор, — как вдруг, перебив сам себя, с неожиданной злобой прицыкнул на успевшего захрапеть Кудлая.
Снова повскидывались сторожа, впились напряженными взглядами в застывшее старческое лицо. Ясно было, что Глуздырь чует неладное, но с расспросами никто не лез. Поймет — сам все объяснит, мешать же приставаниями опасно и глупо. Опасно не для него, не для себя — для всего родового града. Чаща — она-то кормилица, да только не одних людей она кормит. И даже так сказать надо: не одних людей вятского корня.
Глуздырь слушал. И другие тоже слушали, не сводя с него глаз. Слушали и слышали.
Дальний волчий вой — тягостный, переливчатый, тревожный. Вот подхватили еще, где-то ближе, разборчивей…
— Вроде гонят кого? — жарко шепнул кто-то над самым Кудеславовым ухом.
— Не гонят, — досадливо дернул плечом Глуздырь. — Не как о добыче кричат, а… Будто бы следом идут за кем-то, а нападать не хотят. Диво какое-то!
Глуздырь говорит «диво» — значит, диво и есть. Лучше его никто в роду не умеет разбирать волчьи беседы. Разве только в кузнечной слободе могут найтись равные умельцы или еще среди извергов… Да, двое-трое равных, может, и сыщутся, а лучших наверняка нет даже у мордвы, которая душой в лес вросла покрепче Вятковых потомков.
Старик вдруг встал, пихнув Кудеслава в плечо. Встал и словно закостенел. На фоне уже совсем светлого неба четко виделось запрокинутое Глуздырево лицо: сорная, растущая кое-как бороденка вздыблена; нос хлопотливо пошмыгивает; мутные глаза прищурены и набрякли слезами, будто бы там, в вышине, силятся разглядеть что-то невидимое, но важное теперь…
— Верховой бежит, — внезапно сказал Глуздырь и неуклюже сел на прежнее место. — Бежит сюда. Один. Волки не трогают. Роятся вокруг него, словно пчелы у бортяного дупла, а не трогают, как если бы он им свой… Ну, чего уставились?! — визгливо крикнул старик, снизу вверх зыркая на обращенные к нему недоуменные лица. — Разъяснений дожидаетесь? Так я ж сказал: диво. Чего вам еще?
Он так и остался сидеть; он даже не шевельнулся, когда прочие, навалившись грудьми на тын, повыставляли лица между острыми концами бревен.
Верховой замелькал среди порченого редколесья в тот самый миг, когда долгожданная солнечная кромка брызнула на мир плавленой медью сквозь вершины заречной чащи. На голой земле между голых стволов можно было еще издали хорошо разглядеть и самого верхового, и лошадь.
Лошадь, кстати, стоила того, чтобы приглядеться к ней особо. Сытая, выгулянная, ухоженная — не чета она была заморенным градским одрам, всю зиму почти безвыходно простоявшим в тесных сараях, а то и прямо в хозяйских избах. Шла она спорой рысью, и видать было, что по желанию всадника могла бы намного прибавить прыти. Однако всадник этого не желал. Всадник явно не боялся хороводившейся вокруг него волчьей стаи (конечно, волки на открытое место не показались, но от их песен уши закладывало).
То, что всадник не боялся хищных зверюг, — диво не велико: бывают же на свете и полоумные люди, и вовсе которые без ума. Но волков не боялась и лошадь, а уж ей-то положено быть умнее. Под этакие бы завывания другая безо всяких нуканий понесла во всю прыть, да так, что и здоровенному мужику не сдержать. А эта мало того, что не спешила, так еще и голову вскидывала, скалилась злобно, если какой из серых взвывал вдруг ближе других. Оба, стало быть, пустоголовые — и седок, и кобыла. Но ведь не тронуло же их зверье, пропустило! Впрямь диво какое-то…
А дурень всадник еще и полушубок из волчьего меха в дорогу надел, и треух такой же. Вот это уж точно всем дуростям дурость: волки — они, как люди, мстят за своих. Но ведь пропустили же!
Пока обалделая сторожа молча дивилась происходящему, верховой успел подъехать к самым воротам и вскинул голову, рассматривая виднеющиеся над частоколом лица.
Худенький малец (лет тринадцать ему, не более), бледненький, синеглазый; ближе к теплу вздернутый нос наверняка облепится веснушками. За ремнем-опояской заткнут легонький топоришко, у седла висит лук — короткий, без костяных накладок, из такого только белок пугать. Но одет зажиточно: вывернутые мехом внутрь рукавицы расшиты цветным узором (мордовская работа, купленная); на ногах — хазарские сапоги (стоптанные, битые стременем, и видать, что не по ноге, а все ж голоусому мальчишке и в лаптях было бы ладно). Что ж за родитель у него? Родитель… Зверина такая — на красные безделки-то не поскупился, а как же хватило совести гнать несмышленое дите ночью в лес к верной погибели?! Да, погибель-то была верная, вот только малец живехонек… Как же так?
— Здравствовать вам, — хрипловато сказал малец и скривился: видно, треснула помороженная губа.
На приветствие никто не ответил. Сторожа с подозрением вглядывались в бледное детское лицо, придирчиво рассматривали густеющую на выбеленной инеем земле тень всадника — правильная ли тень, не обман ли? Кто его знает, что за мальчишка такой; мало ли, чей он… Поди знай, кого может выпустить из себя дебрь-кормилица, которая кормилица не одним только людям… Мало ли, что день занимается, — может, таки накликали недоброго гостя давешние глупые разговоры? И может, родитель этого вот мальца-заморыша впрямь зверина — не лишь по дурному норову, а самый что ни на есть?.. Вроде никто не рассказывал, чтобы влакодлаки верхом разъезжали, а только лошадь под этим-то, может быть, совсем и не лошадь… — Ну, так отворите, или как? — Парнишка поежился не то от холода, не то от недобрых взглядов. — Или мне тут дотемна мерзнуть?
Катаклизм намертво соединяет два совершенно несхожих мира, которые, соприкоснувшись, начинают уничтожать друг друга-как два хищника, посаженных в одну клетку. Гибель обоих миров почти неизбежна. Переходя из одного мира в другой, молодой бард ищет путь, который мог бы привести к спасению не только его самого, но и других людей, попавших в эту западню. Средневековая шпага одного мира-и античный меч другого. Лишь вместе они могли бы преодолеть все препятствия. Но смертельная вражда разделяет их и неотвратимо влечет к гибели...
Один из самых популярных жанров в нашей стране, любимый и авторами, и читателями.Фэнтези — во всем ее великолепии и многообразии!Озорной юмор — и вполне серьезные проблемы.Увлекательные приключения — и оригинальные философские концепции.Мистические городские легенды — и неожиданные, таинственные повороты истории.Яркий калейдоскоп сюжетов и образов, персонажей и концепций.Повести и рассказы, относящиеся ко всем возможным стилям и направлениям фэнтези.
На смену детским шалостям приходят недетские беды. Юный гордец, возомнивший себя мастером фехтования, случайно убил на поединке своего наставника. За это и был изгнан в дикий суровый мир, в котором выжить почти невозможно. Но он уцелел и даже вернулся, снова пройдя через чудовищную Бездонную Мглу, – вернулся туда, где его по-прежнему считают отверженным…
На внепланетную космическую станцию прибывают трое практикантов космотранспортного училища. Вскоре начальник станции начинает подозревать, что один из этих курсантов – суперхакер по кличке Чингисхан, согласившийся давать показания против могущественной Промышленной Лиги и законспирированный Интерполом по программе защиты свидетелей. А затем выясняется, что среди студентов есть и агент Лиги, который ищет Чингисхана. Но дело обстоит еще хуже. Мирный космический маяк из места детективного расследования превращается в поле боя…
Владение оружием – лишь стебель, корни которого скрыты от праздных взглядов. Эти корни – в опаленной душе, в кровоточащем сердце истинного Витязя. Два соприкасающихся мира, по которым его носит судьба, пожирает Бездонная Мгла – и только клинком можно вычеркнуть роковую строку из смертного приговора.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жила-была самая обыкновенная девочка Катя. И вдруг – бац! – появилась еще Катерина, точная Катина копия, если не брать во внимание ее отвратительное поведение и тот небольшой нюанс, что Катерина, в общем-то… ведьма. Теперь перед Катей стоит непростая задача: перевоспитать юную ведьмочку. И пока этого не случится, ее собственным мыслям и чувствам придется немного потесниться, ведь сознание Катерины будет жить у нее в голове.
Жизнь в деревне Дубки продолжается. Прибытие Кары взбудораживает обстановку…
Поездка Михаила в деревню показывает, что привычный мир совсем не такой, каким кажется. Начинается цепочка удивительных событий, которые показывают, что иногда стоит завернуть за угол, где вы столкнётесь с неизведанным…
Первый том приключенческого фэнтези «Королевство Краеугольного Камня» – это захватывающее путешествие, которое начинается в разгар шторма на борту корабля. Наследный принц Тибо плывет домой, в Краеугольный Камень, – мирное процветающее королевство, где его ждут трон и верные подданные. Но Тибо не подозревает, что возвращение на родину будет не таким радостным и триумфальным, как он надеется, и что ему придётся сражаться не только за законное право на трон, но и за любовь к беглой темнокожей рабыне, которая тайком пробралась на его корабль. Паскаль Кивижер родилась в Канаде, Монреале.
Слышали ли вы когда-нибудь про шпионский боевик в жанре ЛитРПГ? Нет? Значит, самое время услышать! А теперь о книге: Не гневи судьбу! Не проси то, с чем можешь не справиться. Не стони о том, что в жизни все слишком хорошо… К чему все это? Да к тому, что один Владыка Демонов жаловался на скуку и рутину. Но Судьба — женщина очень коварная. Попросишь — она ведь сделает! Вот так же и с Джаром — хотел приключений на попу? Подсунули вообще на все места…
Приключения принцессы Ринэи продолжаются! Близится заключительный этап турнира Пареенда, на который спешит её команда. Близится и время, когда мрачное пророчество начнёт сбываться. Либо светлые жрецы успеют найти того самого Защитника Пареенда, который повергнет тёмных, либо всё падет пред ордами Каригора. Ринэе предстоит доказать, что именно она достойна сего почётного титула.
Май 1942 года. Самолет командира эскадрильи, летчика-истребителя, героя Советского Союза капитана Александра Савинова сбивают в воздушном бою над Баренцевым морем.X век. Дружина русского князя Ольбарда на лодьях вышла в боевой поход в Полуночное море. Темное хмурое небо, ледяные волны. Вдруг… сквозь расступившиеся тучи хлынул поток солнечного света. На воду, как мост, легла радуга. И человеческая фигура, сияющая в лучах солнца, скользнула над волной и упала в воду рядом с лодьей.Так Савинов попадает в мир наших предков и становится для них «человеком с неба», вернувшимся из Вальхаллы.Трудное и прекрасное время.
Продолжение романа «Витязь». X век. Герой Великой Отечественной, летник-истребитель Александр Савинов, а ныне вождь русов Олекса снова творит историю. Сражения на суше и на море, дальние походы; любовь и слава, храбрость и мужская дружба… Савинов побеждает в этой войне, но та, первая война для него еще не закончилась… Судьба ставит его перед выбором.