Уравнение Куфу - [54]

– Мать твою. Автоматическая система не работает. Ничего не работает. Билл Вессон в истерике сжал крепче штурвал:

– А-а-а. Мы разобьемся. Боже, помоги!

– Закрой пасть, урод! Этот в первую очередь не поможет.

– Что ты предлагаешь? – завизжал Билл Вессон.

Внезапно Джон вспомнил о странном послании в виде кофейных шариков, и это придало ему странную уверенность.

– Я знаю, что делать.

В голосе капитана Билл Вессон уловил твердость, и мгновенное осознание поразило его. Его губы зашелестели:

– Кофейные шарики. Послание.

Самолет должен приземлиться в Камбодже, в аэропорту Почентонг, а иначе он разобьется.

Джон Гаррет повернул штурвал в правую сторону – в сторону от Мальдивских островов. Внезапно приборы перестали вести себя хаотично и пришли в норму. Что есть силы, он потянул штурвал на себя, и система управления послушно сработала. Нос самолета стал подниматься, и на высоте восьми тысяч футов самолет вышел из пике. "Боинг-747" безнадежно падал две минуты тридцать секунд, а по показанию вариометра скорость его падения составила шесть тысяч футов в минуту. Если бы Джон взглянул на себя со стороны, то сполна бы засвидетельствовал, что седина и старость – вещи диаметрально противоположные. От темных волос Джона осталось серое пепелище. Он до конца своих дней еще будет рассказывать женам об этой страшной ночи.

На высоте тринадцати тысяч футов Джон решил провести эксперимент. Он поднял самолет на прежние двадцать пять тысяч футов, но любая попытка направить его к Мальдивам заканчивалась плачевно: либо самопроизвольно открывались шасси, либо отказывал один из двигателей.

Больше Джон решил не экспериментировать. Спасение жизни одной старушки могло обойтись слишком дорого. Три с половиной сотни пассажиров, включая и экипаж корабля, имели все основания оказаться со старушкой пусть и не на одном кладбище, но в одно и то же время.

Капитан вел "Боинг-747" с полной уверенностью, что совершать посадку станет только в Камбоджийском аэропорту Почентонг. Он не верил в сверхъестественные силы. Его разум был зажат в тисках технотронного мира, где гораздо легче поверить в террористов, управляющих системами автоматики с помощью дистанционного управления. Штурман не поддерживал его версию и старался на этом внимание не заострять. Он помнил о последней вспышке гнева капитана и понимал, что для Риты Айсмерг, как для стюардессы это завершающий полет. Джон камень зубами сточит, но добьется, чтобы Риту дисквалифицировали. Брезговать чем-либо для достижения цели не в его правилах.

Глава 36

Спрятав лицо в носовой платок, Рита тихо плакала в своем кресле. Мысль о том, что самолет падает, пришла ей практически мгновенно. Резкий перепад давления волной накатил мучительную тошноту, поднимая кровь к мозгу. Однако, посчитав, что смерть во сне намного гуманнее, Рита будить пассажиров не стала.

Спустя две с половиной минуты, она уже мысленно благодарила бога за чудотворное спасение. Еще на протяжении следующих десяти минут Рита пыталась себя успокоить. Жадно глотая воздух, она утирала слезы и не догадывалась, что очень скоро ей придется пережить нечто более отвратительное.

Больная старушка, ради которой и решено было направить самолет на Мальдивы, припомнилась ей не сразу. Вытерев носовым платком слезы, Рита направилась в глубь салона туристического класса.

Она нашла пожилую женщину в странной, неестественной позе. Ее узловатые руки были вытянуты ладонями вверх. В глубоко посаженных глазах читалась пустота, а тонкие, в паутинках морщин губы будто замерли в поцелуе. Женщина показалась Рите похожей на одну из диснейлендовских ведьм.

Стюардесса пощупала на руке женщины пульс. Старая женщина была мертва. Рита скрестила ей руки и движением ладони сомкнула веки.

Подавленная ее смертью, стюардесса повернулась, чтобы уйти, но неожиданно услышала скрипящее:

– Рита!

Рита обернулась. Старушка лежала в прежней позе: раскинутые в стороны руки, открытые глаза. Отгоняя всякий мысленный анализ, Рита вторично сложила ей в крест руки, закрыла веки, но уходить не стала. Она смотрела на погруженное во мрак старческое лицо с замиранием.

Если долго на нее смотреть она, может, и оживет… Тьфу. В голове полный мусор. Не пора ли его выметать?

Ресницы старушки мелко дрогнули, ее тонкие старческие губы чуть приоткрылись. И это обстоятельство не осталось незамеченным, поскольку сердце Риты, и без того перепуганное, сжалось в комок, а через мгновение его словно окунули в кипящее масло.

ГЛУБОКО ПОСАЖЕННЫЕ ГЛАЗА СТАРУХИ ОТКРЫЛИСЬ, ГУБЫ РАЗЪЕХАЛИСЬ В ЗЛОБНОЙ УХМЫЛКЕ, А КОСТЛЯВАЯ, В ЗОЛОТЫХ ПЕРСТНЯХ РУКА ПОКОЙНИЦЫ СХВАТИЛА РИТУ ЗА ЛОКОТЬ.

– Спасибо, Рита, за заботу, – проскрипел свербящий голос старушенции. – Ты просто милашка, и надеюсь, на вкус так же хороша.

Рита с омерзением откинула старушечью руку и с визгом попятилась назад. Мощный поток энергии, выплеснувшийся из ладони старушенции, сбил ее с ног.

Стюардесса сделала попытку подняться, но, прежде чем оперлась на локтях, почувствовала на своей нежной шее острые коготки покойницы. Последняя уже восседала на груди своей жертвы и, прижав к полу ее шею, как волчица, убитая горем, выла на луну. Тем временем Рита колотила старуху ногами и пыталась скинуть с шеи ее мерзкие пальцы. Но покойница была дьявольски сильна. Рита пробовала кричать, звать на помощь, однако старушечьи пальцы сжались вокруг ее шеи так, что воздуха хватало едва, чтобы не задохнуться.