Урания - [21]

V. Северное сияние

Еще до заката солнца волнения магнитной стрелки возвестили о наступлении северного сияния. Тотчас же рабочие стали наполнять аэростат чистым водородом. Действительно, вскоре над магнитным полюсом показался зеленовато-золотистый прозрачный свет, который обыкновенно служит верным предвестником северного сияния. За несколько часов приготовления были окончены. Атмосфера была чиста, без малейшего облачка, воздух необыкновенно прозрачен, звезды сияли на безлунном небе в глубокой тьме, лишь слегка смягчаемой на севере нежным светом, подымавшимся дугою над темным сегментом и бросавшим кверху легкие розовые и немного зеленоватые снопы, в которых как бы трепетала какая-то неведомая жизнь. Отец Иклеи, присутствовавший при снаряжении аэростата, не подозревал о намерении дочери также отправиться в воздушное странствие. Но в последнюю минуту она вошла в корзину, под предлогом осмотреть ее. А Сперо подал знак, и шар медленно, величаво поднялся над Хрисианией. Город с его бесчисленными огнями развернулся как на ладони перед глазами воздушных путешественников, потом постепенно начал становиться все меньше и меньше, и, наконец, исчез в глубоком мраке ночи.

Вскоре воздушный корабль, подымавшийся в косвенном направлении, понесся над темными полями и деревнями и огни совсем померкли, в то же время смолк городской шум – глубокая, абсолютная тишина, возможная только на высотах, окружала путешественников. Пораженная этой сверхъестественной тишиной и в особенности новизной положения, Иклея прижималась к груди своего отважного друга. Они быстро возносились вверх. Северное сияние как будто опускалось, расстилаясь под звездами, как муаровый покров из золота и пурпура, трепещущий от электрических сполохов. При помощи хрустального шарика, в котором содержались светящиеся червячки, Сперо наблюдал свои инструменты и записывал их показания на различных высотах. Аэростат продолжал подыматься. Какая великая радость для естествоиспытателя! Еще несколько минуть, и он очутится над вершиной северного сияния. Он найдет ответ на вопрос: на какой высоте происходить это явление, вопрос, над которым тщетно трудились многие физики, между прочим, любимые его наставники, два великих «психолога и философа» – Эрстед[38] и Ампер[39].

Волнение Иклеи улеглось. Небесное сияние озаряло ее прозрачным, розовым светом.

– Ты и в самом деле испугалась? – спросил ее молодой человек. – Аэростат безопасен. Нет основания бояться несчастного случая. Все рассчитано. Мы опустимся через час. На земле нет ни малейшего ветра.

– Нет, я не боюсь, – отвечала она. – Но все это так странно, так прекрасно, так божественно! Какое величие! Я чувствую себя совсем маленькой, ничтожной! В первую минуту я вздрогнула. Мне кажется, что я люблю тебя более, чем когда либо…

И, обвив его шею руками, она прильнула к его губам бесконечно-долгим, страстным поцелуем.

Одинокий аэростат – прозрачный газовый шар в тонкой шелковой оболочке, беззвучно плыл в воздушном пространстве. Из лодки можно было различить все вертикальные швы, сходившиеся на вершине у клапана, между тем как нижняя часть шара оставалась широко раскрытой для свободного расширения газа. Не будь северного сияния, то и тусклого света звезд было бы достаточно, чтоб различить общие очертания аэростата. Лодка, подвешенная к сетке, облекавшей шелковую ткань, прикреплялась восемью крепкими веревками, вплетенными в самую корзину и скрещивавшимися под ногами воздухоплавателей. Кругом царило глубокое, торжественное безмолвие. Исследователи могли слышать биение собственных сердец. Последние, слабые земные звуки давно замолкли. Шар летел теперь на высоте пяти тысяч метров, но скорости его нельзя было определить. Ветер верхних слоев уносил воздушный корабль, причем в лодке не ощущалось ни малейшего ветерка. Шар, погруженный в массу движущегося воздуха, как и всё частицы этой массы, находился в относительном покое среди уносившего его течения. Единственные обитатели этих горних областей, наши путешественники наслаждались тем невыразимым чувством блаженства, которое знакомо всякому воздухоплавателю. Вдыхать этот легкий, живительный воздух, витать в выси, забыть среди тишины и безмолвия все житейские мелочи земли!.. И наши влюбленные, более чем кто либо, могли оценить прелесть этого необычайного состояния, еще удвоенную, удесятеренную чувством их собственного счастья. Они говорили тихо, словно боялись, чтобы их не услыхали ангелы и чтобы не рассеялись волшебные чары, поддерживавшие их по соседству с небом… Порою внезапные вспышки, лучи северного сияния ослепляли их, затем все снова погружалось в глубокий, непроницаемый мрак.

Так плыли они в звездном пространстве, погруженные в мечты, как вдруг какой-то шум поразил их слух. Он напоминал глухой свист. Они стали прислушиваться, нагибаясь над корзиной. Но этот шум доносился не с Земли. Что же это такое? Электрически звуки в северном сиянии? Или магнитная гроза в высоте? Точно молнии сверкали из глубины бездны, озаряли их и мгновенно исчезали. Путешественники прислушивались, затаив дыхание. Источник шума был совсем рядом… Это газ вырывался из аэростата…