Уран для Хусейна - [28]

Бэбик мог предложить только датское пиво, которым предусмотрительно набил холодильник Мишка, исходя из двадцать второго закона Кир-Буха, гласящего — в доме может не быть хлеба, спичек и соли, но пиво должно быть всегда, поскольку для пьющего человека оно так же важно, как инсулин для диабетика.

Отхлебнув прямо из баночки, гость поудобнее устроился в предложенном хозяином кресле и первым же вопросом напугал Бэбика до смерти:

— Не любите, значит, родину, Эдуард Борисович?

— П-п-почему? — пролепетал Бэбик, слегка перепутав времена. Прежде подобное обвинение действительно несло за собой серьезные последствия, но теперь проклинать Родину-мать сделалось как бы хорошим тоном. Впрочем, Белоруссия не Россия, и от сохранившей прежнее, ставшее во всем мире символом суперзла наименование спецслужбы можно было ожидать чего угодно.

— Ничего страшного, — засмеялся Валентин Петрович, — не пугайтесь. Такую родину, — он показал рукой за окно, — любить не за что… Ну да ладно, — помолчав, гость вновь приложился к баночке «Туборга» и продолжил: — Я к вам по делу. Скажу откровенно, мы все о вас знаем.

Последние слова прозвучали настолько многозначительно, что Бэбик поперхнулся скисшим пивом и закашлялся. Валентин Петрович похлопал его по спине и присел на диван рядышком, пробудив у Бэбика дикую мысль, что КГБ принимает его за голубого.

— Что вы знаете? — отпрянул он в угол дивана. — П-поясните, пожалуйста.

— Все, — повторил пришелец, — буквально все. И о дедушке вашем, и о наследстве. И о непреодолимом желании выехать за границу.

— Дипломат сдал? — икнул Бэбик. Гость почему-то смутился, видимо, догадливость хозяина квартиры пришлась ему не по вкусу. Но возражать не стал и, быстро придя в себя, согласился:

— Сдал-сдал. Как говорится, с потрохами. Но суть в ином, я уполномочен предложить вам следующее…

Сперва оглушенный случившимся Бэбик слушал рассеянно, однако постепенно начал понимать, что ни арестовывать, ни устраивать в квартире обыск гэбэшник не собирается. Валентин Петрович оказался членом сверхсекретной подпольной организации, ставившей целью реставрацию советского государства и физическое уничтожение так называемых демократов. Долго и гневно он метал громы и молнии в адрес тех, кто ныне дорвался до власти, потом притих и заговорил о Бэбике. Выходило, что сотрудничать с «Коминтерном» — так называлась организация истинных марксистов-ленинцев, — свято хранившим вечные идеалы, тому сам Бог велел. Причем исключительно в его же, Бабиковых, интересах.

«Коминтерн» существовал на добровольные пожертвования патриотически настроенных граждан, и к секретным счетам КПСС доступа не имел. Но ощутимую поддержку организации оказывал верный друг бывшего СССР Саддам Хусейн. В глубокой тайне на территории Ирака готовили боевиков-«коминтерновцев», скрывались под крылом иракского лидера террористы, совершавшие в республиках СНГ всякие кровавые акции. Дабы сохранить некоторую независимость, «Коминтерн» в долгу не оставался, оказывая Ираку посильную помощь. В основном это касалось ядерного вооружения. Хусейн старался сделать свою страну великой державой и любой ценой пытался создать собственную атомную бомбу.

Из секретного хранилища в городе Арзамас-16, как заявил Валентин Петрович, удалось похитить пять килограммов сверхчистого урана, столь необходимого товарищу Хусейну. Контейнер с ураном вот-вот привезут в Минск (почему именно сюда, Черепцов не пояснил), но организация обязана выплатить за него двести пятьдесят тысяч долларов наличными. К сожалению, расхитители демократической собственности членами организации не являются и сотрудничают с «Коминтерном» исключительно из корыстолюбия. Такой валютной наличностью «Коминтерн» пока не располагает, а время не терпит. Между тем иракская разведка готова заплатить за контейнер полмиллиона, но для этого требуется переправить уран в Гамбург.

Некоторая утечка информации навела на след «Коминтерна» российскую ФСК, боевиков-баркашовцев из РНЕ и американцев, поэтому организация вынуждена использовать в качестве курьера абсолютно незасвеченного человека. И человеком этим должен стать Бэбик. Ему оформят загранпаспорт и визу, помогут избежать таможенного контроля, и он, в свою очередь, доставит вышеупомянутый груз в Германию и получит полмиллиона долларов. Кроме того, Валентин Петрович от имени организации обещает гражданство в любой европейской стране, сторонников у «Коминтерна» хватало, и в этом плане возможности были неограниченные.

— Такие вот дела. — Гость посмотрел Бэбику в глаза. — Беретесь? Хотя после того, что вы узнали, можно и не спрашивать, — «коминтерновец» зловеще скривил губы, — для вас теперь альтернативы нет. Ставка слишком велика…

Бэбик тупо смотрел перед собой и ничего не видел. Вернее, видел. Холодный, с простреленным затылком труп на мокром асфальте темного глухого переулка — почему-то финал сотрудничества с патриотами-интернационалистами виделся именно таким.

— А вас не смущает моя национальность? — нащупал он вдруг палочку-выручалочку. — Хусейн ведь враг всех евреев.

— Кто вам такое сказал? — удивился Валентин Петрович. — Как раз напротив, в Ираке к жи… вашему брату прекрасно относятся. Не использовали же в девяностом химическое оружие, хотя и могли. И потом, нам-то без разницы. Оплатите здесь, получите там. И прибыль ощутимая, и гражданство, скажем, в Люксембурге. Вы ведь к этому стремитесь? Остальное пусть вас не волнует, дольше проживете. Да, рекомендую отныне вести себя аккуратнее. Никаких баб, — Валентин Петрович почему-то вздохнул, — о водке-селедке тоже забыть. Сидите дома и ждите, мы вас сами найдем…