Упражнения в стиле - [13]

Шрифт
Интервал

Nemnogo pozzhe ia snova uvidel ego pered vokzalom Sanktlazar v companii dendi, kotoriy sovetoval emu nemnogo pereshit’ pugovitcu ego pal’to.

85. Контрпетри

Олнажды оподо колудня на пладней зощадке абтовуса я увичел деловека сло сишком шинной длеей и шлярой, окпуженной бетеной плетевкой. Внетапно эзот тик опликает ссоего воседа, котопый настурает егу на номи. Поном от покежал б мободному свесту.

Пумя часами двузже я есно гона удивел веред покзалом Лан-Сазар сли выпрушивании доветов от сенди.

86. Ботаническое

После ожидания не фунта изюма под чудо-подсолнухом я прививаюсь в полную горницу людей, прорастающую летом тем же цветом. Там я откапываю молодой баклажан, отправившийся на картошку, с высоко висящей грушей и широким венчиком огородного чучела. Этот огурчик, съевший лимон, плакучей ивой лузгает на соседнюю грядку, откуда ему достается на орехи. Но его горох ударяется об стену, и приняв лук от семи недуг, он высаживается в темнице, коса на улице.

Позже он снова прорезается мне перед пригородными тропами, где яблочко от яблони приносит ему каштаны по поводу ста одежек, всех без застежек.

87. Медицинское

После непродолжительного сеанса гелиотерапии я боюсь быть помещенным в карантин, но в конце концов поднимаюсь в карету скорой помощи, полную лежачих больных. Там я диагностирую вялотекущую гастрологию хронического гигантизма с трахеидальной элангацией и ревматизмом, деформирующим ленту его шляпы. Внезапно этого кретина одолевает приступ истерического кризиса, поскольку один доходяга травмирует ему мозоли. Излив желчь, он помещается в изолятор для щадящего лечения своей конвульсии.

Позже я снова увидел его стоящим в состоянии ремиссии перед Лазаретом, как раз когда он получал консультацию от одного шарлатана по поводу фурункула, который обезображивал его грудину.

88. Оскорбительное

После омерзительного стояния на гнусной жаре я все же вперся в грязный автобус, где жалась толпа придурков. Самым большим придурком из всех был прыщ с немеряным свистком, выпячивающий уродский кепчур с веревкой вместо ленты. Этот наглец принялся выступать, что старый козел, впавший в маразм, оттаптывает ему копыта; но тут же сдрейфил и смылся на свободное место, еще теплое от пота чужой задницы.

Двумя часами позже, вот не везет, я снова попал на того же придурка, когда он разглагольствовал с другим уродом перед этим сволочным сооружением по прозвищу санлазарский вокзал. Они трепались по поводу пуговицы. Я сказал себе: опускай он, поднимай свой прыщ — все равно останется поганым уродом, придурок.

89. Гастрономическое

Протомившись на слабом открытом огне до золотистой корочки, я наконец попробовал фисташкового десерта, полного орешков, как перезрелый сыр живчиков. Среди этого винегрета я заметил одного пельменя с колбасой длинной, как день без хлеба, и гренком на голове, окруженным чем-то вроде проволоки для разрезания масла. Этот цыпленок табака принялся подниматься на дрожжах, как кислое тесло, поскольку некий сухарь делал из него ромбабу, уминая его лапки тяжелым прессом. Но он быстро перестал взбивать сметану до состояния пены, чтобы дать отстояться в освободившейся форме.

Я как раз повторно взял фисташковый десерт перед буфетом вокзала Сан-Лазар, когда снова увидел моего пельменя с длинной колбасой, поданного с гарниром из жареного фрукта того же теста, который диктовал ему рецепт украшения на корочке. Шоколадной корочке.

90. Зоологическое

В час, когда львы идут на водопой, нас везли в вольере к площади Шамперре, и я заметил зебру со страусиной шеей, которая носила бобрик, окруженный сороконожкой. Внезапно этот жирафенок принялся беситься под предлогом, что соседняя тварь отдавила ему копыта. Но чтобы не получить по рогам, он поскакал к оставленной норке.

Позже перед зоосадом я снова увидел того же петушка, когда он перечирикивался с птичкой зазу по поводу своего оперенья.

91. Бессильное

Как передать ощущение, которое производит контакт десяти тел, зажатых на задней площадке автобуса S, однажды около полудня, поблизости от улицы Лиссабон? Как пересказать впечатление от персонажа с деформировано длинной шеей, у которого лента неизвестно почему заменена куском бечевки? Как передать впечатление, которое производит грубость невозмутимому пассажиру, несправедливо обвиненному в хождении по ногам кое-кого, и этот нелепый кое-кто оказывается вышеописанным персонажем? Как передать впечатление, которое провоцирует бегство этого последнего, скрывающего свое малодушие за слабым предлогом использования сидячего места?

Наконец, как сформулировать впечатление, которое вызывает новое появление этого молодца перед вокзалом Сан-Лазар двумя часами позже в компании элегантного друга, подсказывающего ему варианты улучшения одежды?

92. Стиль модерн

Однажды около полудня мне довелось присутствовать в омнибусе при следующей небольшой трагикомедии. Франт, обремененный длинной шеей и, странное дело, тонкой леской вокруг котелка (мода, которая нынче расцветает пышным цветом, но которую я отвергаю), посреди давки внезапно возмущается, обращаясь к соседу с надменным упреком, плохо скрывающим слабый, скорее всего, характер, обвиняя его в регулярном растаптывании его лакированных туфель каждый раз, как дамы и господа заходят и выходят на пути к воротам Шамперре. Франт не стал ждать, когда ему будет дан отпор, который, без сомнения, привел бы к поединку, и быстро влез на империал, где его ожидало свободное место, поскольку граждане, занимающие наше средство передвижения, только что ступили на мягкий асфальт тротуара площади Перьер.


Еще от автора Раймон Кено
С ними по-хорошему нельзя

УДК 82/89 ББК 84.4 Фр К35Перевод с французскогоСоставление, перевод и примечанияВалерия КисловаПослесловиеПаскаля Лётелье, Валерия КисловаХудожникМихаил ЗанькоКено, РаймонСалли Мара: С ними по-хорошему нельзя. Интимный дневник Салли Мара /Составитель и переводчик с фр. В. Кислов. Послесловие П. Лётелье и В. Кислова. — СПб.: Издательство «Симпозиум», 2001. — 366 с.ISBN 5-89091-140-6Наследие знаменитого французского писателя Раймона Кено (1903–1976) включает в себя три произведения, опубликованные им под псевдонимом (якобы) существующей ирландской писательницы Салли Мара.


Голубые цветочки

Раймон Кено (1903–1976) — выдающийся французский писатель, поэт, эссеист, переводчик, сценарист, лауреат нескольких престижных литературных премий, в том числе премии Черного юмора, участник сюрреалистического движения, один из создателей УЛИПО, Трансцендентальный Сатрап Патафизического Колледжа, и вместе с тем, член Гонкуровской академии, основатель и директор «Энциклопедии Плеяды», известный эрудит, а также художник и математик.С одним из главных героев романа «Голубые цветочки», герцогом д’Ож, мы встречаемся… каждые 175 лет.


Последние дни

«Последние дни» — это рассказ о жизни и конце времен, о преходящем и вечном, о грустном и смешном. Для одних героев речь идет о последних днях юности, для других — жизни. Последние иллюзии, последние надежды, последние аферы, последняя любовь — несколько занятных историй, выхваченных из водоворота жизни искушенным взглядом старого официанта парижского кафе, в душе философа и большого поклонника астрологии. Пародийное и вместе с тем философское произведение, едко написанное, изобилующее нелепыми ситуациями, беспристрастная и откровенно веселая книга.Раймон Кено (1903–1976) — один из признанных классиков XX века, выдающийся французский писатель, поэт, сценарист, переводчик, математик и художник, участник сюрреалистического движения, один из основателей УЛИПО (Мастерской Потенциальной Литературы или Управления Литературной Потенцией), Трансцендентальный Сатрап Патафизического Колледжа, директор «Энциклопедии Плеяды», член Гонкуровской академии.


Зази в метро

«Зази в метро» — один из самых знаменитых романов французской литературы XX в. Он был переведен на многие языки и экранизирован французским режиссером Луи Малем («Золотая пальмовая ветвь», 1972). Фабула проста — описание одного дня и двух ночей, проведенных юной провинциалкой в Париже. Капризную Зази совершенно не волнуют достопримечательности Парижа, а ее единственное желание — прокатиться на метро, но, увы — рабочие подземки бастуют. Здесь все вывернуто наизнанку — дядюшка Габриель — не совсем дядюшка, тетушка Марселина — вовсе не тетушка, темная личность Педро Излишек оказывается в итоге Гарун аль-Рашидом, а вдова Авот`я и полицейский Хватьзазад ловят гидасперов на улицах города.


День святого Жди-не-Жди

Роман Раймона Кено «День святого Жди-не-жди» повествует о стране, где царят странные обычаи и ритуалы, а ее окаменевший правитель стоит в виде статуи перед мэрией. Это миф с легендарными героями и не менее легендарными событиями и одновременно — это комический очерк о колониальном туризме, язвительная критика этнографических стереотипов и отстраненный взгляд на абсурдность «цивилизованного» общества.Роман впервые выходит на русском языке.


Одиль

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Племянница словаря. Писатели о писательстве

Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.


Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка

Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней

На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.


Расшифрованный Достоевский. «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы»

Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.


Придворная словесность: институт литературы и конструкции абсолютизма в России середины XVIII века

Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.


Загадки русского Заполярья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.