Упражнения в английском стиле, или Убийство в «Вудроу-хаусе» - [72]

СИ подошел к Марго:

– Соболезную вашей утрате, – сказал он.

– Спасибо, СИ, – тихо отозвалась она. – Иногда я представляла, как убью его, но никогда на похоронах не было полиции.

Тео заметно вздрогнул и Марго продолжила, обращаясь к нему:

– Не волнуйся, милый, СИ понимает, что я шучу, – без улыбки сказала она.

– Я понимаю, что за годы семейной жизни всякое бывает, – подтвердил СИ. – Сам женат. Но убить по-настоящему совсем другое дело.

– Есть у вас какие-нибудь идеи, кто это мог быть?

– Мы работаем в нескольких направлениях, – твердо ответил СИ, стараясь, чтобы это прозвучало не так жалко, как было в действительности.

Марго покачала головой:

– Понятно.

СИ не радовало, что ей понятно, что они ни на йоту не приблизились к разгадке, но ничего другого он пока предоставить не мог. Он кивнул сержанту, и они вместе, обходя могилы, пошли к выходу, намереваясь поехать в участок и там еще поработать над этим изматывающим делом.

Тем временем к Тео подошла Катрин:

– Боюсь, вам придется сделать две ходки до дома – мне кажется, Роберт сам не дойдет.

Тео посмотрел на Роберта и испугался – тот был так бледен, словно с минуты на минуту займет место рядом с сыном. Тео рванулся к нему и взял под локоть:

– Роберт, позвольте мне доставить вас домой?

Тот тяжело оперся на него и кивнул.

***

После похорон Марка Бартона СИ с сержантом, посовещавшись, решили все-таки незамедлительно вернуться в «Вудроу-хаус», чтобы еще раз допросить некоторых его обитателей. СИ небезосновательно полагал, что после эмоциональной встряски, которую любой, даже самый черствый человек испытывает на похоронах, люди склонны говорить больше, чем хотели бы. Проговариваться, проще говоря.

Кроме того, вторым доводом в пользу немедленного посещения имения были сведения, полученные от столичной полиции в отношении одного из свидетелей. Свидетеля, который теперь легко мог перейти в категорию подозреваемых.

Привычный маршрут не занял много времени, и буквально через несколько минут после возвращения в дом хозяева и гости, расположившиеся в гостиной, чтобы выпить по чашке чая, имели искреннее неудовольствие наблюдать входящих туда СИ и сержанта Дэя, которые после формальных извинений попросили Алекса уделить им немного времени для беседы.

Едва Алекс и полицейские вышли, чтобы «побеседовать» в кабинете Марка, ставшем постоянной точкой дислокации полиции в доме, Катрин нарушила молчание:

– Любопытно, – задумчиво произнесла она, – какую информацию они накопали на нашего милейшего Растиньяка?

– Почему обязательно «накопали»? – тут же отреагировал Тео. – Хотят уточнить что-нибудь про тот вечер или вообще, – уточнил он.

В ответ Катрин так громко хмыкнула, что всем, кроме нее, стало неловко.

В это время Алекс, следуя по коридору за СИ, старался продумать линию защиты на случай, если им действительно стало известно то, что он особенно хотел бы скрыть. Первым вариантом защиты могло бы быть отрицание, если бы он не понимал, что в его случае оно совершенно бесполезно. Если у них на руках бумаги, то отпираться бессмысленно. Значит, надо сразу признаться и постараться убедить их, что угрозы для Марка он не представлял.

Они в молчании вошли в кабинет и расселись на обычные места – СИ за столом, сержант на диван, а Алекс в кресло.

СИ устало посмотрел на него, соединил длинные пальцы в изящном жесте (руки у него были красивые) и произнес:

– Мистер Харт, когда в начале расследования я спрашивал, не скрываете ли вы от нас что-нибудь, имеющее отношение к делу, я имел в виду информацию типа той, что Марк Бартон выкупил у букмекера вашу долговую расписку.

Алекс покраснел. Это прозвучало почти как упрек подростку, вернувшемуся домой на рассвете. Не зная, с чего начать, он молчал.

СИ увидел, что Алекс не собирается запираться.

– При каких обстоятельствах вы узнали, что ваш долг теперь принадлежит Бартону?

Алекс прочистил горло.

– Я действительно удивился, когда получил от него приглашение. Мы ведь далеко не друзья. Но я и предположить не мог, что дело обернется таким образом.

Он замолчал, вспоминая детали их субботнего разговора.

– Бартон угрожал вам?

– Угрожал? Я бы так не сказал. Во всяком случае, прямой угрозы произнесено не было, он говорил так, словно оказал мне услугу дружескую. Узнал, что я в беде и решил помочь.

– Значит, он вернул вам расписки? В случае бескорыстной помощи такой вывод напрашивается.

Алекс горько улыбнулся.

– Вы сами можете догадаться, что нет. Ничего он мне не вернул. Из нашего разговора я вынес, что теперь должен помогать ему в оплату долга. Денег он не хотел, хотел услуг.

– Каких услуг?

– О деталях речи тогда не было. Он просто сказал, что я буду работать на него и не пожалею, а если откажусь, то жизнь моя не будет радужной.

– Сумма весьма существенная, – несколько брезгливо сказал СИ. Он презирал слабость к игре. – На что вы ставили?

– На скачки, – понуро сказал Алекс. – Сначала я иногда выигрывал, а однажды крупно проиграл, поставил на лошадь по имени Александрия – смешно, да? И потом решил, что смогу вернуть этот проигрыш, если буду ставить понемногу.

– Но это понемногу вылилось в еще больший проигрыш, – закончил за него сержант.