Упоение властью. Револьвер, спирт и кокаин. 1917 год - [57]

Донское правительство расценило вмешательство Черноморского флота как нарушение своего суверенитета и через революционную Ставку заявило протест Совнаркому. Комиссар казачьих войск при Ставке Шапкин вручил Крыленко документ, в котором говорилось, что «22 ноября в Таганрогский порт вошло несколько вооруженных траллеров (так в тексте – В.Ш.), посланных Черноморским флотом против Донского войскового правительства… другой отряд направился к Ростову… Кроме того, из самых разнообразных источников поступают известия о том, что против Дона собираются войска с севера… чтобы установить на Дону господство принципов социал-демократов большевиков» Протесты атамана Донского войска генерала Каледина «о недопустимости вмешательства Черноморского флота во внутренние дела Дона» остались без ответа. Когда же Каледин узнал, что отряд Мокроусова, отправленного на Дон, со станции Синельниково был повернут на Харьков и Курск на перехват ударных частей Западного фронта, пробивавшихся на Дон из Могилева. Поэтому в ночь с 5 на 6 декабря отряды казаков, офицеров и юнкеров захватили здание Ростовского Совета и арестовали ряд его руководителей.

Тем временем матросы, сойдя с прибывших в Ростов кораблей, заняли порт и, при поддержке огня корабельной артиллерии начали продвигаться в центральную часть Ростова. Спустя сутки из Севастополя прибыли эсминцы «Поспешный», «Пронзительный», «Дерзкий» и авиатранспорт «Румыния». Благодаря этому с утра 8 декабря наступление матросов поддержала уже не только корабельная артиллерия, но и гидросамолеты. Через два дня контрреволюционные войска частью покинули город, а частью сдались. После этого среди матросов, как это было принято, началось повальное пьянство и грабеж населения. Часть из них вообще разбрелась по городу в поисках наживы. А вскоре 14 декабря к Ростову подошли свежие казачьи части, и бои возобновились. В результате этих боев плохо обученные к боям на суше, плохо организованные и полупьяные матросы понесли большие потери. 15 декабря оставшиеся в живых в панике, погрузились на корабли и покинули Ростов.

Вину за поражение матросы сразу же возложили на командовавших отрядом офицеров. Позор и горечь поражения надо было на ком-то выместить. Уже в Ростове во время погрузки на корабли, прямо у трапа был расстрелян командовавший отрядом лейтенант А.М. Скаловский (по другим данным А.М. Скаловского расстреляли под станцией Тихорецкой). Остальных трех офицеров убили во время перехода морем в Севастополь. Вряд ли убитые своими подчиненными офицеры, по своей воле согласились командовать этой операцией. Вряд ли, учитывая пьянство и моральное разложение матросов, они вообще могли что-то реальное сделать для организации боя. Разумеется, что о «комиссии пяти» во главе с Е.В. Драчуком, «командовавших» операцией из Севастополя, никто даже не вспомнил. В свое время ситуацию, произошедшую в Ростове, очень хорошо описал писатель А. Малышкин в известном романе «Севастополь», когда, принужденные силой командовать матросским десантом офицеры, находятся в постоянной опасности быть убитыми своими же подчиненными, и, при этом лишены возможности, хоть как-то реально руководить боем.

Что касается, следовавшего из Севастополя в Ростов по железной дороге отряда матроса-анархиста А.В. Мокроусова, то, в связи с тем, что как раз в это время на Дон из Могилева пробивались ударные батальоны, макроусовцы, уже в пути, были перенацелены на перехват ударников. Матросы и ударники столкнулись под Белгородом. В нескольких хаотичных и плохо управляемых боях обе стороны понесли большие потери. Впоследствии ветераны белой гвардии утверждали, что победу одержали они, советские историки утверждали противоположное. Скорее всего, дело закончилось ничьей и противники, по молчаливому согласию, просто разошлись в разные стороны. После этого отряд Макроусова вернулся в Севастополь 10 декабря в Севастополь вернулись и корабли, ходивший в Ростов. С собой матросы привезли тела 18 (по другим данным 27) убитых товарищей. Их похороны вылились в громадную матросскую демонстрацию. Демонстранты требовали массового уничтожения «изменников-офицеров». Сразу же после похорон на борту эсминца «Фидониси» произошло и первое убийство кочегар Коваленко выстрелом в спину убил механика корабля мичмана Н. Скородинского, сделавшего ему замечание за плохую службу.

В тот же день большевики организовали в Севастополе митинг с требованием немедленного переизбрать Севастопольский Совет (в Совете все еще преобладали правые эсеры и меньшевики), т. к., тот осудил большевистский переворот в Петрограде и не поддержал лозунга «Вся власть Советам!» Копируя действия матроса А.Г. Железнякова при разгоне Учредительного собрания, отряд матросов, вернувшихся из Белгорода, ворвался на заседание Совета и потребовал от его членов в 24 часа очистить помещение, поскольку отряд не признает авторитет и распоряжения Совета. Что касается фракции большевиков, то она еще накануне объявила о выходе из состава Севастопольского Совета.

13 декабря, оповестив флот о своем убытии в Петроград, сбежал на Румынский фронт к генералу Д. Г. Щербачеву командующий флотом А.В. Немитц, фактически бросив своих офицеров на растерзание. В командование Черноморским флотом вступил начальник штаба флота контр-адмирал М.П. Саблин.