Упадок и гибель Западной Римской Империи и возникновение германских королевств - [12]
Завоевание Рима вестготами послужило Августину поводом приступить к труду «О граде божием» («De civitate Dei»). В этом произведении Августин сопоставляет значение католической церкви и Западно-Римского государства. Поскольку все земное преходяще, преходит и Рим; вечно лишь царство божье, представляемое на земле церковью. Этим Августин отвечал на сетования тех, кто видел в захвате Рима вестготами кару за пренебрежение к старым богам, за принятие христианства. Вместе с тем этот труд Августина был началом подготовки постепенного отделения церкви от гибнущего римского государства.[83]
В буржуазных историко-теоретических исследованиях не ставится проблема революции при переходе от рабовладельческого строя к феодализму, от античности к средневековью. В буржуазной историографии вся проблематика сводится к отношению между континуитетом и дисконтинуитетом. Однако революционная эпоха никогда полностью не уничтожает предшествующую культуру и не является следствием абсолютного дисконтинуитета. Рассматриваемая здесь эпоха социальной революции — исторический процесс, в ходе которого на протяжении 400 лет происходит преобразование экономического базиса и его надстройки, процесс, в который вплетены и эволюционные элементы. В классовом обществе при смене одной формации другой тотального дисконтинуитета вообще быть не может. В настоящее время в буржуазной историографии господствуют более или менее отличающиеся друг от друга варианты теории континуитета, некогда осторожно сформулированной Н. Д. Фюстель де Куланжем[84] и затем остро поставленной А. Допшем.[85]
В статье «Проблема революции в свете античной истории» А. Хейс[86] рассматривает несколько периодов, исследуя их под углом зрения революционных изменений. Гибель римской республики определяется как революция, причем автор основывает свою концепцию на теоретических положениях Т. Моммзена. Позднюю античность Хейс оставляет по принципиальным соображениям, вне этой проблематики. В своей работе «Расцвет и упадок Римского мира»[87] Хейс придает большое значение возникновению римской императорской власти. Рассматривая проблему только с историко-правовой точки зрения, Хейс решает проблему [26] революции следующим образом: «Революция — это отрицание права, поскольку оно всегда имплицирует реальный порядок. С правовой точки зрения революция невозможна».[88] Однако здесь речь может идти только об отрицании существующего права, так как революционный класс, захватывая политическую власть, создает новое действующее право, которое частично может использовать старые правовые нормы.
В ряде других новых работ буржуазных историков древнего мира, таких, как «Социальная история Рима» Г. Альфельди,[89] «Континуитет и дисконтинуитет при переходе от античности к средневековью» Хр. Мейера,[90] в работе П. Э. Хюбингера, напечатанной в опубликованном им сборнике «Крушение культуры или континуитет при переходе от античности к средневековью»,[91] проблема революции при переходе от античности к средневековью вообще не ставится и всячески обходится. В лучшем случае эти авторы усматривают в изучаемый период распад структур, континуитет в процессе изменения, отчуждение римской государственной власти от определяющих основу общества слоев и т. п. Главными носителями континуитета являются в этих концепциях германцы и христианская церковь. В частности подчеркивается, что германцы, поселившиеся в Галлии, Испании и Италии, не уничтожили античную культуру и что непрерывный эволюционный переход к средневековью происходил в виде постепенного изменения культуры. Следует сказать, что абсолютизация противоречия между континуитетом и дисконтинуитетом методологически вообще мало плодотворна. Революционная эпоха создавала диалектическое единство противоречий, в число которых входят также континуитет и дисконтинуитет. Эти противоречия подчинены изменению общественного строя. Частичное влияние античных порядков, известная преемственность в личном составе господствующего класса на стадии перехода от рабовладельческого общества к феодализму, сохранение ряда культурных традиций античности и функционирование некоторых государственных институтов не исключает революцию, в результате которой внутри классового общества, на обломках старого порядка создается новое общество. Этому изменению общественного строя были подчинены и германцы, и христианская церковь. Частичный континуитет присутствует в каждой революции, происходящей в классовом обществе, но этот частичный континуитет подчинен дисконтинуитету общественного строя.[92]
Ряд других историков усматривает в переходе от античности к средневековью лишь проблему периодизации.[93] Так, Ф. Виттингхоф считает недопустимым применять здесь понятие революции, поскольку в эпоху поздней античности не было ни «современного сознания», ни «революционной воли».[94] И. Фогт также считает, что в этом переходе господствовали континуитет и эволюционное изменение.
