Издательство Московского университета 1984
Печатается по постановлению Редакционно-издательского совета Московского университета
Ответственный редактор Л. Т. Мильская
Рецензенты:
доктор исторических наук Ю. Л. Бессмертный, профессор, доктор X. Дитер (ГДР) доктор Е. Кён (ГДР)
Перевод с немецкого (Введение, главы 1, 4-6, 8, 9, 11) М. И. Левиной
[1] - конец страницы.
Сканы книги предоставил Bewerr.
Habent sua fata libelli. Через несколько недель после того как А. Р. Корсунский закончил работу над последней главой этой книги, 15 февраля 1980 г. он скончался от инфаркта.
А. Р. Корсунский был одним из немногих историков-марксистов, которые глубоко исследовали эпоху перехода от античного рабовладельческого общества к феодализму в Средней и Западной Европе, и обладал обширными познаниями в этой области.
Советы и критические замечания А. Р. Корсунского, опытного медиевиста, побудили меня еще раз обдумать, проверить и уточнить текст моих глав. Его преждевременная смерть заставила меня при окончательной подготовке рукописи к печати снова тщательно просмотреть и исправить весь текст книги.
Перу А. Р. Корсунского принадлежат главы 2, 3, 7, 10 и 12; мною написаны 1, 4, 5, 6, 8, 9 и 11 главы. Введение написано нами совместно.
Все возможные недостатки работы следует отнести на мой счет.
Я благодарен Иоахиму Херрманну, директору Центрального Института древней истории и археологии АН ГДР в Берлине, за включение рукописи в издание серии «Труды Центрального института древней истории и археологии Академии наук ГДР».[1]
Профессор Ригоберт Гюнтер
[5]
В предлагаемой работе падение Западной Римской империи рассматривается как политическое выражение того социального переворота, который знаменовал собой переход от римской античности и варварского общества германских племен к средневековью и смену рабовладельческого и родового строя феодальным общественным строем. Социальная революция, приведшая к уничтожению рабовладельческого строя в Европе, отличалась рядом специфических черт. В обществе, основанном на рабстве, как и в варварском обществе, возникали элементы новых социальных отношений, однако новый способ производства — феодальный — еще не сложился.
В период упадка рабовладельческого общества не сформировался революционный класс, который мог бы стать носителем новых производственных отношений. Политическая надстройка старого общества была, правда, уничтожена, но не классом, боровшимся за построение и утверждение новых социальных отношений, а внешними силами, хотя и стоявшими в известной связи с приходящим в упадок рабовладельческим обществом, — племенными союзами варваров-завоевателей.
Процесс социального преобразования осуществлялся в ходе взаимодействия позднеримских и родоплеменных общественных отношений варваров. Этот процесс в различных странах Европы имел неодинаковые темпы и формы, так как уровень развития этих стран (степень их романизации и зрелости рабовладельческих отношений) и уровень общественного развития племенных союзов варваров, поселившихся на римской территории, был разным.
Крушение Западной Римской империи и переход от одного общественного строя к другому были не единовременным актом, а особым периодом исторического развития. Наблюдаемый здесь социальный и политический переворот, который, впрочем, охватывал отдельные части Римской империи не вполне синхронно, своей длительностью отличался от революций, происходивших впоследствии в других классовых антагонистических формациях. Тот факт, что здесь изменения измерялись не десятилетиями, а веками, побудил некоторых исследователей считать эту эпоху не революционной, но эволюционной по своему характеру. Подобную точку зрения нельзя признать верной, ибо она не учитывает того, что по сравнению с длительностью существования обеих уходящих формаций (рабовладельческого и родового строя) упомянутый процесс шел ускоренным темпом; содержанием его — и это является решающим — было качественное изменение общественного устройства, иными словами, смена одной формации другой.
В эту эпоху социальной революции сошли со сцены оба главных антагонистических класса — рабы и крупные рабовладельцы. Однако новые основные классы феодального общества возникли [6] лишь в процессе становления самой революционной эпохи; они сформировались не внутри старого, обреченного на гибель общественного порядка, а «при родовых муках новой цивилизации».[2] В исследуемый период в указанных регионах ни знать, ни крестьяне еще не сложились в классы, не стала еще выразительницей классовых интересов и королевская власть. «Сырой материал» для будущих классов феодального общества возникал прежде всего в ходе распада родового строя.
Поэтому особенностью этой эпохи социальной революции является то, что наряду с классовой борьбой свободных мелких производителей (колонов, ремесленников, поденщиков и т. п.), а также рабов, вылившейся в народные движения поздней античности, исчерпавшие свои ресурсы в «перманентном мятеже»,[3] политическая борьба против гибнущего рабовладельческого общества велась преимущественно силами, которые первоначально классами не были, но в ходе революции и как ее результат сформировались в основные классы нового феодального общества.
