Уотсоны - [9]

Впрочем, спустя каких-то пять минут миссис Эдвардс уже отыскала Эмму в зале и выговаривала ей:

— Если эта комната нравится вам решительно более той, вы вольны находиться, где вам угодно, но зачем же так таинственно от нас исчезать?

Эмма совсем уже собралась объясняться, но была неожиданно спасена появлением Тома Мазгрейва, который  в самых любезных выражениях просил миссис Эдвардс представить его мисс Эмме Уотсон. Миссис Эдвардс как дама благовоспитанная принуждена была выполнить его просьбу, и лишь по некоторой прохладности тона можно было догадаться, что она делает это без большого желания. Будучи представленным, Том тотчас попытался ангажировать Эмму на следующие два танца. Но как ни лестно было Эмме сознавать, что некто — будь он хоть трижды лорд — считает ее красавицей, однако жаловать своим вниманием самого Тома Мазгрейва она вовсе не хотела, а потому не без тайного удовлетворения сослалась на ранее полученное приглашение. Молодой человек, явно не ожидавший такого оборота, заметно смутился. Возраст предыдущего ее кавалера, похоже, создал у мистера Мазгрейва впечатление, что джентльмены отнюдь не докучают Эмме своим вниманием.

— О нет! — воскликнул он. — Мы не можем позволить нашему юному другу забирать от нас даму на целый вечер. Это против всех правил! Я уверен, что и добрейшая миссис Эдвардс не потерпит ничего подобного. Она слишком хорошо понимает в приличиях, чтобы попустительствовать столь опасной фамильярности!

— Я приглашена не мастером Блейком, сэр, — сказала Эмма, и ее обескураженному собеседнику оставалось лишь выразить надежду, что в другой раз он окажется счастливее.

Не желая уходить ни с чем — хотя маячившему в дверях лорду Осборну, как с удовольствием отметила про себя Эмма, определенно не терпелось узнать результаты переговоров, — Том Мазгрейв принялся расспрашивать ее о домашних:

— Отчего, объясните мне, мы не имеем сегодня удовольствия видеть на вечере ваших сестер? До сих пор они как будто были достаточно милостивы к нашему почтенному собранию, и теперь мы положительно не понимаем, как расценить сие небрежение!

— Дома сейчас только старшая сестра; она не приехала, так как не может оставить отца.

— Одна только мисс Уотсон! Что вы говорите! Разве я не видел их всех троих в городе дня два-три назад? Впрочем, кажется, я совсем забросил свои соседские обязанности. Все кругом постоянно мне за то пеняют; стыдно даже вспомнить, сколько времени я не заглядывал в Стэнтон. Но теперь я уж постараюсь как-нибудь восполнить упущенное.

Сдержанный реверанс, которым ответила ему Эмма, удивил говорившего; судя по всему, она вовсе не собиралась выказывать ему ту горячую заинтересованность, какую он привык встречать в ее сестрах. Такая холодность была для него, очевидно, внове и лишь подстегивала в нем желание добиться внимания к своей особе.

Между тем подошло время следующего танца; мисс Карр, коей выпало объявлять, не мешкая объявила, все задвигалось, и любопытство Тома Мазгрейва очень скоро было удовлетворено: к его собеседнице уже приближался мистер Ховард.

— Что за беда, сгодится и Ховард, — заметил лорд Осборн, когда приятель оповестил его о неудаче, и все время следующих двух танцев промаячил за спиной у бывшего своего наставника.

Одно это обстоятельство несколько досаждало Эмме в продолжение танца и отчасти отвлекало ее от достоинств своего кавалера; в самом же мистере Ховарде ей равно нравились и наружность, и обращение. И хотя беседа их касалась вещей вполне заурядных, Эмма с невольным интересом прислушивалась к его разумным и непринужденным замечаниям, жалея только о том, что он не сумел привить более или менее сносных манер своему ученику. В результате два танца показались Эмме на удивление короткими, к тому же и мистер Ховард уверил ее в том, что для него время пронеслось с небывалой быстротой.

По окончании второго танца выяснилось, что Осборны уже собрались уезжать.

— Наконец-то, — небрежно заметил лорд Осборн. — Ну а вы, Мазгрейв, долго ли еще намерены оставаться в этих райских кущах? До рассвета?

— Благодарю покорно, милорд, я уже сыт по горло этими кущами. Вот только провожу леди Осборн до кареты — а там ворочусь в гостиницу, устроюсь с удобствами в каком-нибудь укромном уголке и, пожалуй, закажу себе целую гору устриц.

— Ну что ж; надеюсь очень скоро увидеть вас в замке. Заодно расскажете мне, так ли она хороша при дневном свете.

Эмма и миссис Блейк расстались как добрые знакомые, а Чарльз прощался со своей дамой и жал ей руку не менее десяти раз; мисс Осборн и мисс Карр, проходя мимо Эммы, сделали едва заметный реверанс; и даже сама леди Осборн милостиво удостоила ее взглядом. Что же до лорда Осборна, то он, когда все остальные вышли, воротился в залу и, извинившись перед Эммой, испросил разрешения поискать на диванчике за ее спиной перчатки — кстати сказать, весьма неловко зажатые в его руке.

Поскольку Том Мазгрейв больше в зале не показывался, можно предположить, что план его вполне удался,  и он, в безотрадном одиночестве своей комнаты, подкреплялся горою устриц; однако не исключено, что вместо этого он остался в нижнем этаже, вызвавшись помочь хозяйке почтенного заведения в приготовлении негуса