Унтер-офицер и другие - [8]

Мольнар бросил взгляд на деньги, не вынимая их из сумки. Тут больше тридцати тысяч пенге: рядом с тремя пачками краснобрюхих сотенных полно еще десяток, двадцаток, полусотенных. Всего, наверное, тысяч сорок наберется. А может, и больше. Лучше сразу же рассовать их по гранатам, вывернув взрыватели.

Да, но если при следующей проверке патруль полюбопытствует, куда это он едет с предписанием, все-таки лучше сказать, что он везет жалованье батальона. Так что деньги надо держать под рукой…

Мольнар вскинул голову: в полкилометре от него прямо на дороге рвались мины, сразу штук по десять-пятнадцать. Резко хлопали разрывы, потом наступала тишина, но она была обманчивой, так как через несколько минут русские давали следующий залп. А затем еще и еще. Вскоре взрывы стали раздаваться ближе, в воздух взлетели раздробленные куски асфальта.

«Лучше отсюда подальше убраться. По шоссе на довольно хорошей скорости двигаются два немецких вездехода. Самое лучшее — следовать впритык за ними. Спереди они прикроют меня от пуль, а за ними меня не заметят патрули. Если повезет, то так можно будет подметать пыль за вездеходами до самого Кишвеленце, а там дела пойдут веселее».

Недалеко от поворота у Поякпусты образовалась длинная пробка. Вездеходы, не церемонясь, свернули с шоссе на поле люцерны и, как ни в чем не бывало, покатили дальше. А «зюндаппу» через глубокую канаву не перебраться!..

Мольнар с досадой осмотрелся. По шоссе дальше не проедешь: в длинной очереди застряли орудия, грузовики, телеги. Далеко впереди, метров за триста, виднелась цепь солдат, залегших между шоссе и хутором. Несмотря на пробку, никто не нервничал. Не слышалось ни шума, ни ругани. Над машинами поднимался дымок от сигарет. На фронт спешить не было никакого смысла, это тебе не в тыл.

Однако унтер-офицеру нужно было срочно обогнать застоявшийся ряд машин. Здесь торчать не стоило: могли догнать. Мольнар обратился к какому-то пограничнику, который как раз «спускал пары», задумчиво уставившись перед собой в пустоту.

— Что это тут, приятель?

Пограничник не спеша застегнул штаны.

— Даже через ширинку и то холод проходит, — недовольно констатировал он.

— Это точно, дружище. А что за чертовщина тут произошла, не знаешь, случайно?

— Да говорят, наши болваны-артиллеристы шлепнули сюда, на самую середину шоссе, здоровенный снаряд.

— У артиллеристов такая работа.

— У наших?

— А это были наши?

— Точно никто не знает. Может, и немцы. Стреляли оттуда, с гор.

— А, дьявол! Закури.

— Спасибо, господин унтер-офицер.

— Давно это было?

— Да уж с час. Когда мы подъехали, воронку уже засыпали кирпичами и всякой дрянью. Такую уйму земли этот снаряд выбросил, что целый грузовик уместился бы в той воронке.

— Что за черт? А чего наши стреляли?

— Впереди — я недавно там был — говорят, будто русские танки появились, будто они уж и сюда добрались. Вон до той водонапорной башни, что за аллеей. Еле-еле их оттеснили. Говорят, наши наблюдатели и сообщили артиллеристам по телефону цель на шоссе.

— Наклали небось в штаны-то?

— Наверняка, господин унтер-офицер. Я тоже не пустился бы в пляс, если б увидел русский танк.

— Ну, разумеется. Так, значит, артиллерия здорово сюда трахнула?

Пограничник почесал свои усики.

— По мне, они могли бы и повторить.

— Ясно, друг. Давно в солдатах?

— Два года отслужил, но за службу слова доброго не слышал.

— У меня то же самое, черт возьми. Однако мне все же надо как-то протиснуться вперед, везу срочный приказ.

— В Фехервар?

— В ту сторону.

— Далеко и небезопасно.

— Знаю, а что делать, раз надо? Скажи-ка своим приятелям, пусть перетащат моего конягу через кювет.

Пограничник внимательно посмотрел сначала на «зюндапп», потом на кювет.

— Все равно он у тебя застрянет на пашне, — неуверенно проговорил он.

— Этот-то? Не смеши меня, дружище! Он больше катался по полям, чем по дороге.

— Верю, господин унтер-офицер, но только как вы с ним потом опять на дорогу выберетесь?

— По мосту или на переезде. И пехоте надо как-то выезжать, не так ли? Но это уж моя забота. Перетащите меня, в награду получите пачку сигарет.

Пограничник охотно кивнул в знак согласия.

— Ладно. Сейчас позову ребят.

Однако до этого дело не дошло. Далеко впереди, на вершине холма, началось вдруг быстрое движение, послышалось пулеметное «тра-та-та».

Немецкие вездеходы поспешили в противоположную сторону, за ними последовали несколько здоровенных «тигров», на ходу стреляя назад. Слева, на размякших полях, появилась отступавшая пехота. Двигаясь в разрозненной цепи, солдаты шагали с трудом: на сапогах налипли ошметки грязи величиной с тарелку.

— Русские прорвали фронт! — крикнул какой-то солдат, бегущий от головы колонны. Он кричал еще и еще, пока на обочину не вышел жандарм и не отвесил ему звонкую пощечину.

Впереди несколько орудий развернулись в боевое положение. Через минуту они уже стреляли прямой наводкой по седлу холма, где виднелись фигурки солдат и машины. Наконец вся длинная колонна машин оживилась. Послышались команды, крики:

— Вперед, марш! В окопы, черт возьми, в окопы! Вон они, готовенькие, бегом! Третья рота, по машинам!

Мольнар завел свой «зюндапп». Лучше отсюда поскорее убраться, а то в конце концов и тут найдется кто-нибудь, у кого появится желание покомандовать Мольнаром. И он медленно развернулся.