Унтер Лёшка - [63]

– Внимание всем! Огонь по готовности! Из-за повозок никому не вылезать! – отдал он команду, беря на мушку свою первую цель.

Бабах! – грохнул единорог, посылая крупные пули дальней картечи вдоль дороги, туда, где наступающие всадники неслись более кучным порядком. Картечь, уйдя к цели с истошным воем, свалила в шагах семистах кучу всадников и их лошадей. А прислуга орудия спешила заложить новый заряд, но теперь уже ближней картечи.

«Шестьсот, пятьсот, четыреста шагов», – считал про себя Лёшка, готовясь к выстрелу.

Бах! – хлопнул штуцер Егора. Бах! – выжал спусковой крючок Алексей. Бах! Бах! Бах! – раздались хлопки других «нарезников», сбивая цели на дальнем расстоянии. А Егоров, уже подхватив гладкоствольную фузею и выбирая новую жертву, взвёл на ней курок. Теперь самым главным была скорострельность, нужно было сбить атакующий порыв татар, не дать им задавить стрелков и ворваться внутрь импровизированной крепости.

Татарская конница шла со свистом и улюлюканьем, накатывая волной на обороняющихся. Двое обозных не выдержали и, выбежав из под фур, припустились в сторону недалёкого перелеска.

«Вот дурни! – подумал Лёшка про себя. – Ну ведь не уйдёшь ты на своих ногах от коня, вот что страх-то с людьми делает!»

Бах! Бах! Бах! – послышались хлопки выстрела фузей, и Алексей, прицелившись, выстрелил из своей. А с неба с противным свистом уже сыпались стрелы. Алексей, стоя на корячках за широким колесом фуры, засыпал в ствол порох из надкусанного патрона, закатил туда же пулю, утрамбовал заряд шомполом, используя в качестве пыжа патронную бумагу, затем высыпал порох на полку и взвёл курок. Бах! – в ста шагах от него всадник выронил свой лук и выпал из стремян на землю. Бабах! – ближняя шрапнель орудия ударила в самую гущу татар, калеча и разрывая тела людей и лошадей. А уполовиненная орудийная прислуга загружала в ствол новый картечный заряд. Лешка, перезаряжая фузею, выглянул из-за колеса. Щёлк! – и около его головы в колёсный обод фуры впилась стрела, её древко аж загудело, вибрируя от сильного удара. Бах! – Лёшка выстрелил, выбирая для себя очередную цель.

Наступила какая-то пауза в схватке, когда ни одна из сторон не добилась пока победы, и нужен был лишь толчок, чтобы перевесить эту пресловутую чашу весов в чью-либо сторону.

Татары, рассчитывая на лёгкую победу в сшибке с небольшим русским обозом, не разглядели и не учли, что в нём следует ещё и орудие со своей прислугой. Да и эти человечки, что мелькали по сторонам от повозок и в них самих, не простые обозные солдатики, а Яшел шайтанар – «Зелёные дьяволы», берущие всегда большую кровь у врага. И теперь они, понеся серьёзные потери, кружили вокруг укреплённого стана, засыпая его стрелами.

– Ага-а, – всмотрелся чуть дальше этой круговерти Лёшка, два джигита волочили на длинных арканах за собой двух пойманных обозников, и направлялись они именно к той кучке всадников, что стояла чуть в отдалении от основных татарских сил. Возле бунчука с развевающимися конскими хвостами стоял на коне, как видно, предводитель всей этой вот банды, и именно к нему и подтащили пойманных несчастных.

– Ребята, прикройте меня! – крикнул Лёшка и нырнул в прореху плотной ткани, что была натянута на дуги фуры. Голландская винтовка лежала на своём прежнем месте, прикрытая сеном. Лёшка проверил её и выставил в ту дыру, что смотрела в сторону татарского начальства. Расстояние до цели было шагов шестьсот, ну или, может быть, чуть больше, и Алексей выдвинул крайний целик на самый дальний бой. Вокруг слышались крики, визг и выстрелы. Полог фуры прошивался насквозь стрелами, а стрелок слился со своей винтовкой, став с ней буквально единым целым.

Вдох-выдох, ещё медленнее, вдо-ох-вы-ыдох, и маленькая фигурка вдали плотно легла в прицел. Вдох-выдох-вдо-ох… – и Алексей медленно потянул за спусковой крючок. Винтовка бабахнула, ударив его в плечо сильной отдачей, и всё вокруг заволокло дымом от сгоревшего чёрного пороха. Сразу же несколько стрел впились в то место, где только что лежал егерь, а он же уже щучкой вылетал из фуры. Как он ни спешил, а плечо саднило от резкой боли, видать, одна из стрел вскользь всё-таки взрезала кожу плеча и ушла дальше, и теперь по руке скатывался маленький красный ручеек, орошая собой румынскую землю.

Лёшка огляделся. Все его егеря занимались привычным делом, перезаряжая фузеи и ведя прицельный огонь. Пушка стояла одна, и около неё вповалку лежал почти весь её расчёт. Топот кружащих вокруг повозок всадников вдруг начал стихать, в фуру ударила на излёте последняя стрела и всё стихло.

– Ушла! Ушла татарва! – ликующим голосом прокричал Федька, подбегая к командиру. – Ляксей Петрович, ты там подстрелил вроде кого? Падал там такой самый важный у войскового бунчука, – и он кивнул в сторону уходящих крымчаков.

– Да не знаю, Федь, – поморщился Алексей, расстегивая доломан. – Далеко было, дымно, да и времени не было мне разглядывать. Углядели, видать, меня эти и стрелами сыпать начали.

– О-о-о старшой, да ты в крови весь! – встрепенулся егерь и помог снять зелёную куртку. – Сейчас, сейчас, не спеши, главное, только!