Универсальное устройство - [5]
Заброшенная лаборатория стала прекрасным убежищем для группки беспокойных умов Apple, которые без лишнего шума начали экспериментировать с новым проектом. Месяцами команда проводила неофициальные встречи, где участники устраивали мозговой штурм, дискутируя и обмениваясь всевозможными идеями. Их цель была довольно туманна, но вместе с тем совершенно проста: «Ищем новые способы взаимодействия». Команда ИНСВ (назовём так для краткости) была немногочисленна: несколько молодых разработчиков программного обеспечения, ведущий промышленный дизайнер и группа отважных инженеров по работе с вводом данных. Все они, сообща, пытались придумать новые способы взаимодействия с механизмами.
Способ взаимодействия человека с персональным компьютером оставался неизменным вот уже десятки лет: клавиатура, которая лежала перед пользователем и по сути ничем не отличалась от печатных машинок XIX века.
Единственным значимым пополнением нехитрого арсенала стала компьютерная мышь, вот и всё. Уже отгремела информационная революция второй половины XX века, а люди продолжали осваивать новейшие знания с помощью всё тех же клавиатуры и мышки. Почти бесконечные виртуальные возможности шли рука об руку с древним пользовательским интерфейсом.
К началу XXI века интернет получил широкое распространение и продолжал неустанно развиваться. Появилось множество виртуальных средств коммуникации, построенных на взаимодействии. iPod, выпущенный Apple, позволил людям носить цифровую музыку в кармане, а персональный компьютер сделался обширным складом карт, фильмов и изображений. Команда ИНСВ предвидела, что тыканье кнопок и кликанье мышкой вскоре станут совершенно неудобными, а значит, нужно в корне пересмотреть взаимодействие с мультимедиа – особенно на знаменитом компьютере Apple. «Существовала маленькая тайная группа людей, – рассказывает член команды Джошуа Стрикон, – главной целью которых было переосмысление способа ввода данных на Mac».
Команда экспериментировала с новейшими технологиями и передовым аппаратным обеспечением: датчиками движения, новыми видами мышек и только зарождавшейся разработкой, названной мультитач, – чтобы отыскать наиболее удобные и простые способы работы с информацией. Встречи происходили в настолько секретной обстановке, что о них не знал даже Джобс. Наборам жестов и движений, пользовательскому управлению и дизайнерским решениям, обсуждавшимся в рамках этого подпольного проекта, предстояло сформировать кибернетический язык новой эпохи и лечь в основу iPhone.
Однако успехи основоположников оказались почти полностью скрыты от глаз общественности, запрятаны по ту сторону зеркала Гезелла, из-за чрезвычайной скрытности корпорации и её генерального директора, ставшего позже культовой фигурой. Иными словами, история iPhone начинается не со Стива Джобса или великого замысла кардинально изменить телефоны, а со сплочённой команды разработчиков программного обеспечения и знатоков технических устройств, колдовавших над следующим этапом развития симбиоза человека и машины.
«Даже сегодня большинству людей ничего не известно о разработке пользовательского интерфейса», – говорит член самой первой команды по созданию iPhone. Начать с того, что сам термин «пользовательский интерфейс» попахивает техническим справочником: кажется, само название специально придумано для того, чтобы всех запутать. «Среди разработчиков пользовательского интерфейса не было какого-то одного выдающегося гения, – рассказывает он. – Никакого местного Джони Айва»[4]. Но если уж нужно кого-то выделить, то подобными гениями можно считать Баса Ординга и Имрана Чаудри: «В том, что касается пользовательского интерфейса – они как Леннон и Маккартни».
Ординг и Чаудри познакомились в самые тяжкие для Apple времена. Голландского разработчика-программиста Ординга, который славился живой и запоминающейся анимацией, взяли в отдел человеко-машинного интерфейса в 1997 году: в тот самый год, когда компания потеряла миллиарды долларов и Джобс вернулся в неё, чтобы помочь справиться с ударом. Талантливый британский дизайнер Чаудри, вдохновлённый кумирами MTV и культовыми личностями Apple, пришёл в корпорацию за несколько лет до Ординга и сумел пережить мощную волну увольнений, когда Джобс решил сократить штат и полетели многие головы. «Я познакомился с Имраном на парковке, он стоял и курил, – рассказывает Ординг. – И мы впервые обменялись приветствиями». Они образовали удивительный тандем: долговязый беззаботный и почти всегда добродушный Бас и одетый с иголочки солидный Имран, источавший сплошной холод. Однако ребята сразу же поладили, и очень скоро Ординг уговорил Чаудри присоединиться к группе пользовательского интерфейса.
Там они работали с Грегом Кристи, ньюйоркцем, который присоединился к Apple в 1995 году лишь с одной целью: разрабатывать Newton, персональный цифровой помощник Apple, первую ласточку в области портативных компьютеров. «Моя семья решила, что я сошел с ума: идти в Apple, работать на компанию, которая вот-вот разорится», – рассказывает Кристи. Newton продавался не ахти как, поэтому Джобс поставил на проекте крест, а Грег стал главой отдела человеко-машинного интерфейса.
Автор благодарит за финансовую помощь в издании «Избранного» в двух томах депутатов Тюменской областной Думы Салмина А. П., Столярова В. А., генерального директора Открытого акционерного общества «Газснаб» Рябкова В. И. Второй том «Избранного» Станислава Ломакина представлен публицистическими, философскими, историческими, педагогическими статьями, опубликованными в разное время в книгах, журналах, научных сборниках. Основные мотивы публицистики – показ контраста между людьми, в период социального расслоения общества, противопоставление чистоты человеческих чувств бездушию и жестокости, где материальные интересы разрушают духовную субстанцию личности.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Осенью 1960 года в престижном женском колледже Рэдклифф — одной из «Семи сестер» Гарварда — открылась не имевшая аналогов в мире стипендиальная программа для… матерей. С этого момента Рэдклифф стал центром развития феминистского искусства и мысли, придав новый импульс движению за эмансипацию женщин в Америке. Книга Мэгги Доэрти рассказывает историю этого уникального проекта. В центре ее внимания — жизнь пяти стипендиаток колледжа, организовавших группу «Эквиваленты»: поэтесс Энн Секстон и Максин Кумин, писательницы Тилли Олсен, художницы Барбары Свон и скульптора Марианны Пинеды.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.
Что ждет нас в 2050 году? Будут ли нам доступны совершенно новые технологии, которые пока даже невозможно представить? Или же при мысли о технологиях будущего вам представляются летающие автомобили, покорение космоса и всесильный искусственный разум? Ответы на все интересующие нас вопросы о будущем вы найдете в этой книге, составленной редактором журнала The Economist Дэниелом Франклином из прогнозов, сделанных ведущими мировыми учеными, нобелевскими лауреатами и писателями.
Мы знаем, что глютен опасен. Мы уверены, что прививки не нужны. Мы не сомневаемся, что наших детей учат неправильно. Мы знаем лучше, ведь мы – настоящие ьэксперты, а не эти «умники» с дипломами и научными степенями. Автор этой книги, Том Николс, – американский ученый и политолог, специалист по международным отношениям и пятикратный чемпион Jeopardy! американского аналога «Своей игры». «Смерть экспертизы» – это не просто исследование современных тенденций в обществе, но и призыв задуматься, почему так происходит и, что самое главное, к чему это может привести.