Уникальный экземпляр: Истории о том о сём - [41]
Пассивный полет в сторону дома был дико скучным, несмотря на (невысказанную) опасность сгореть при вхождении в плотные слои атмосферы, как случилось с допотопным спутником-шпионом году в шестьдесят втором. Конечно, мы, как выражаются англичане, бахвалились, что совершили такой перелет и засняли все впечатления на свои айфоны. Но оставался вопрос: чем нам заниматься по возвращении, кроме как постить клевые фото в «Инстаграм»? Если еще когда-нибудь пересекусь с Аланом Бином, спрошу, как изменилась его жизнь после двойного пересечения эквигрависферы. Не изводится ли он от скуки тихими вечерами, пока мир на автомате вращается вокруг своей оси? А на меня не будет ли накатывать тоска — ведь что может быть лучше, чем прорезать ровно посредине кратер Дюфе? В общем, тут есть что обсудить.
— Ого! Камчатка! — выкрикнула Анна, когда наша тепловая защита распалась на миллионы комет величиной с зернышко.
Снижаясь, мы огибали по дуге Северный полярный круг, и сила тяжести в очередной раз напомнила, что всякий, кто взлетает, должен упасть. Когда сработал пиромеханизм тормозного парашюта, «Алан Бин» растряс наши кости, а закрепленный скотчем «Джембокс» оторвался и с лету саданул Эм-Дэша по лбу. Между бровей у него образовался здоровенный порез, откуда хлестала кровь; так мы и приводнились близ острова Оаху. Анна бросила Эм-Дэшу свою бандану, поскольку никто не допер захватить на лунную орбиту… угадайте — что? Для тех читателей, кто решит последовать нашему примеру: обыкновенный пластырь.
На первом этапе, не расплавившись до состояния плазмы, а бултыхаясь в океане, Эм-Дэш трижды подал сигнал SOS из ракетницы, которую заныкал под системой катапультирования. Я чуть раньше времени открыл клапан для уравнивания давления — и опаньки: зловонные газы из устройства для сжигания избыточной газовой смеси втянуло в капсулу, а мы и без того мучились морской болезнью — укачало нас будьте-нате.
Как только давление внутри кабины сравнялось с внешним, Стив Вонг разгерметизировал главный люк, и к нам влетел тихоокеанский бриз, ласковый, как поцелуй матери-Земли, но тут выявился серьезный конструктивный недочет, из-за которого сам Тихий океан стал внедряться в наше тесное, маленькое плавсредство. «Алан Бин» готовился совершить свое второе эпохальное путешествие — на тот свет. Анна, соображавшая быстрее остальных, подняла над головой наши эппловские гаджеты, а Стив Вонг не уберег свой «самсунг» (ха! «гэлакси»), который сгинул в нижнем приборном отсеке, когда прибывающая соленая вода попросила нас на выход.
Из воды нас выловил челнок, принадлежавший отелю «Кахала Хилтон»: с борта глазели любопытные дайверы, на палубе англоговорящие пассажиры жаловались, что от нас скверно пахнет, а иностранцы просто шарахались, как от чумы.
В отеле, когда я, приняв душ и переодевшись в сухое, подошел к шведскому столу и стал накладывать себе фруктовый салат из вазы в форме долбленой лодки, какая-то дама полюбопытствовала: не я ли находился внутри той штуковины, которая свалилась с неба. Да, отвечаю, я долетел до Луны и благополучно вернулся в суровые объятия Земли. Прямо как Алан Бин.
— А кто такой Алан Бин? — спросила она.
НЬЮ-ЙОРК! Три дня сам себе хозяин: жена в компании сокурсниц и подружек по женскому клубу «Уж Замуж Невтерпеж» празднует 25-ю годовщину окончания колледжа. На остров Манхэттен меня не заносило с той поры, когда на Б-вее шли «Кошки»{48}, а в отелях слыхом не слыхивали про ТВ высокой четкости.
Нууу, что нового приготовил нам Нууу-Йооок? Всего через край, если ты хранишь теплые воспоминания о здешних местах, и всего ничего, если «Голый город»{49} оставляет у тебя такое ощущение, будто ты… так сказать… гол. По-моему, Н.-Й. куда лучше смотрится на кино- и телеэкране, где круглые сутки к твоим услугам такси, только свистни, а супергерои спасают мир. В реальной (нашей) действительности Готэм{50} ежедневно демонстрирует отдаленное сходство с праздничным шествием в честь Дня благодарения и вполне явное — с толкотней у багажной ленты после шестичасовых мучений в переполненном самолете.
НУЖНО СРОЧНО — ПРЯМО-ТАКИ ASAP — пошататься по улицам Нью-Йорка, пока Супруга трясет нашей Семейной Кредитной Историей во всех этих крупных универмагах с названиями как под копирку: «Бергдорф», «Гудман», «Сакс», «Блумиз», причем все они ничем не лучше нашего «Хенсуорти», который открылся на пересечении Седьмой авеню и Сикамор еще в 1952 году. Если судить по моим (тающим на глазах) средствам, там даже за фирменные пакеты дерут втридорога. Но в любом случае надо отдать должное Нью-Йорку («Нью-Йорк, Нью-Йорк»){51}: его улицы — это настоящее шоу. И куда только несет всю эту толпу?
МОЖЕТ, В ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПАРК? В этом зеленом прямоугольнике больше музыкантов, чем в духовом оркестре школы «Ист-Вэлли», только здесь каждый — солист. Играют и на саксофонах, и на рожках, и на скрипках, кто-то наяривает на аккордеоне, а какой-нибудь японец обязательно бренчит на сямисэне{52} — и каждый пытается заглушить своего голодного собрата, который пристроился в нескольких шагах: получается этакая заковыристая фуга, омрачающая соответствующий участок парка. Добавьте сюда сотни сосредоточенных бегунов трусцой, велосипедистов, любителей спортивной ходьбы, столько же влюбленных голубков, туристов на прокатных велосипедах и в каретах, запряженных лошадьми, из-за которых на аллеях пахнет, как в зоопарке, — и вы заскучаете по нашему парку Спитц-Риверсайд, где, может, и нет такого множества открыточных видов, зато белки намного веселее нью-йоркских. Пешком пересекаю парк от стритов Ист-Сайда, с его особняками бывших магнатов, до авеню Вест-Сайда, утыканного кофейнями «Старбакс», бутиками «Гэп» и магазинами товаров для дома «Спальня, ванная и не только». А это что: не двойник ли, часом, нашего торгово-развлекательного центра «Хиллкрест» в Пиэрмене? Похоже на то, но где же в таком случае удобная парковка?
В книге подобраны басни и стихи – поэтическое самовыражение детей в возрасте от 6 до 16 лет, сумевших «довести ум до состояния поэзии» и подарить «радости живущим» на планете Россия. Юные дарования – школьники лицея №22 «Надежда Сибири». Поколение юношей и девушек «кипящих», крылья которым даны, чтобы исполнить искренней души полет. Украшением книги является прелестная сказка девочки Арины – принцессы Сада.
Все мы рано или поздно встаем перед выбором. Кто-то боится серьезных решений, а кто-то бесстрашно шагает в будущее… Здесь вы найдете не одну историю о людях, которые смело сделали выбор. Это уникальный сборник произведений, заставляющих задуматься о простых вещах и найти ответы на самые важные вопросы жизни.
Владимир Матлин многолик, как и его проза. Адвокат, исколесивший множество советских лагерей, сценарист «Центрнаучфильма», грузчик, но уже в США, и, наконец, ведущий «Голоса Америки» — более 20 лет. Его рассказы были опубликованы сначала в Америке, а в последние годы выходили и в России. Это увлекательная мозаика сюжетов, характеров, мест: Москва 50-х, современная Венеция, Бруклин сто лет назад… Польский эмигрант, нью-йоркский жиголо, еврейский студент… Лаконичный язык, цельные и узнаваемые образы, ирония и лёгкая грусть — Владимир Матлин не поучает и не философствует.
Владимир Матлин родился в 1931 году в Узбекистане, но всю жизнь до эмиграции прожил в Москве. Окончил юридический институт, работал адвокатом. Юриспруденцию оставил для журналистики и кино. Семнадцать лет работал на киностудии «Центрнаучфильм» редактором и сценаристом. Эмигрировал в Америку в 1973 году. Более двадцати лет проработал на радиостанции «Голос Америки», где вел ряд тематических программ под псевдонимом Владимир Мартин. Литературным творчеством занимается всю жизнь. Живет в пригороде Вашингтона.
А началось с того, что то ли во сне, то ли наяву, то ли через сон в явь или через явь в сон, но я встретился со своим двойником, и уже оба мы – с удивительным Богом в виде дырки от бублика. «Дырка» и перенесла нас посредством универсальной молитвы «Отче наш» в последнюю стадию извращенного социалистического прошлого. Там мы, слившись со своими героями уже не на бумаге, а в реальности, пережили еще раз ряд удовольствий и неудовольствий, которые всегда и все благо, потому что это – жизнь!
Рассказы известного сибирского писателя Николая Гайдука – о добром и светлом, о весёлом и грустном. Здесь читатель найдёт рассказы о любви и преданности, рассказы, в которых автор исследует природу жестокого современного мира, ломающего судьбу человека. А, в общем, для ценителей русского слова книга Николая Гайдука будет прекрасным подарком, исполненным в духе современной классической прозы.«Господи, даже не верится, что осталась такая красота русского языка!» – так отзываются о творчество автора. А вот что когда-то сказал Валентин Курбатов, один из ведущих российских критиков: «Для Николая Гайдука характерна пьянящая музыка простора и слова».
Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!
Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.
Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.
Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.