Уничтожьте всех дикарей - [53]

Так, несмотря на всю свою репутацию, а может, и благодаря ей, Вуле был назначен главой экспедиции, которая должна была обследовать район между Нигером и озером Чад и отдать его, как тогда выражались, «под французское покровительство».

Во всём остальном приказы, ему отданные, были крайне туманны. «Я не претендую на то, что могу дать вам какие-либо инструкции по поводу того, каким путём следовать или как вести себя в отношении местных вождей и племён», — скромно написал им министр колоний.

Вуле получил полную свободу применять те методы, которыми стал известен.

158.

450 километров от Агадес до Зиндера — это 450 километров неровной дороги, засыпанной огромными блуждающими песчаными дюнами, которые яростно бросают автобус вверх и вниз.

Водитель ведёт машину на большой скорости, чтобы успеть добраться до заката. Как будто сидишь на прыгающем отбойном молотке. Из-за вибрации жир у меня в крови, должно быть, сбился в масло.

Надо быть постоянно готовым приподняться на сиденье и принять толчок на бёдра и мускулы рук, а не на позвоночник. Однако я попускаю каждый четвёртый или каждый десятый толчок: не вовремя замечаю, что водитель снимает ногу с акселератора, и меня внезапно со всей силой бросает прямо к центру Земли. Весь мой позвоночник обрушивается вниз, и межпозвоночные диски принимают удар на себя.

Первые несколько часов ветер очень силён. Пыль превращает день в белую ночь. Песок мчится через степь и саванну. Тонет белая степная трава, кусты в отчаянии несутся верхом на волнах песка. В пелене пыли иногда просвечивают случайные деревья и смутные фигуры людей, что побиваются вперёд, подгоняемые ударами летящего по воздуху песка.

Когда начинается пустыня, кажется, что атакует песок, но губит в пустыне не он, а сухость. Мёртвые растения уже не могут останавливать и закреплять блуждающие дюны. Мы едем часами по редкому лесу, в котором живым осталось лишь одно дерево из сотни. Белые стволы лежат на земле, как искорёженные скелеты.

После пяти часов в пустыне мы неожиданно оказываемся среди полей. Граница земледелия всё продвигалась вперёд, пока не совпала с границами пустыни. И того хрупкого жизненного пространства, которое некогда обнаружили между пустыней и полем кочевники-номады, больше не существует.

159.

Здесь, по границе пустыни, в 1898 год и шла маршем центральноафриканская экспедиция. Она состояла из девяти французских офицеров, семидесяти солдат регулярной сенегальской армии и тридцати переводчиков и «агентов». Вдобавок были наняты четыреста солдат для «вспомогательного отряда» из африканцев, которые шли воевать вместе с французами и принимали участие в сражениях ради последующего грабежа. В Тимбукту к ним присоединилось ещё девяносто сенегальцев, отданных в распоряжение экспедиции подполковником Клоббом.

Вуле взял с собой огромное количество оружия и боеприпасов, но не захватил ничего для оплаты носильщиков. Его люди просто отловили восемьсот человек и сделали носильщиков из них. Последние были одеты для жаркого климата, преобладающего там, где их поймали, и страшно страдали во время холодных ночей в пустыне. Разразилась эпидемия дизентерии, и сто сорок восемь носильщиков умерло во время первых двух месяцев экспедиции. А Шануан сам показал пример, как надо убивать тех, кто попытается бежать.

Они реквизировали продовольствие в деревнях, естественно, ничего не платя. Вместе с багажом и любовницами экспедиция разрослась до тысячи шестисот человек и восьмисот животных. Она продвигалась как рой саранчи по районам, которые обычно живут на грани голода. Ни у одного из командиров не было никакого опыта жизни в пустыне. Экспедиция курсировала между колодцами, гонимая необходимостью снабжать людей и животных сорока тоннами воды ежедневно.

160.

А в это время Джозеф Конрад сидел за своим чиппендейловским столом на ферме Пент в Кенте, набрасывая рассказ о Куртце, историю о преступлениях, совершённых во имя Цивилизации и Прогресса.

И события в современном французском Судане вряд ли могли оказать на него влияние, поскольку он ничего о них не знал.

Только 29 января, когда Конрад уже почти закончил повесть, один французский офицер, лейтенант Пето, был отослан назад «за недостаток дисциплины и энтузиазма». Только 5 февраля Пето написал длинное пятнадцатистраничное письмо своей будущей жене в Париж, где рассказал о некоторых из тех преступлений, в которые оказался вовлечён.

С захваченными носильщиками обращались плохо, им отказывали с медицинской помощи на протяжении всей эпидемии дизентерии. Те, кто не мог продолжать путь, были обезглавлены. Двенадцать носильщиков были застрелены при попытке к бегству, остальные — скованы цепью за шеи в группы по пять человек.

Чтобы рекрутировать новых носильщиков, французы выслали патрули, которые на рассвете окружали деревни и стреляли в каждого, кто пытался бежать. В качества свидетельства о выполнении приказа солдаты приносили с собою отрезанные головы. Вуле приказал надеть головы на колы и выставил их, дабы запугать местное наседление и добиться его полного подчинения.

В Сансан-Хауса, деревне, уже находящейся под «французским покровительством», Вуле отдал приказ убить тридцать женщин и детей — штыками, чтобы сэкономить на патронах. По словам вождя Курти, жертв было ещё больше. «Я ничего им не сделал, — сказал он, я дал им всё, чего они просили. Они велели мне в три дня передать им шесть лошадей и тридцать голов рогатого скота. Я сделал это. И всё же они убили всех, кого поймали: сто одного человека — мужчин, женщин, детей».