Унесенные за горизонт - [28]

― Я как раз чувствую себя очень хорошо! ― Иван Васильевич помолчал и лукаво добавил: ― В особенности когда вижу вас!

― Ну-ну, ― смущенно засмеялась я, чувствуя, что сильно покраснела, ― осторожнее, а то и поверить могу!

― А разве вы мне не верите? ― с явным огорчением сказал он. У меня что-то оборвалось в груди, когда увидела чуть ли не слезы в его больших голубых глазах, вопросительно обращенных ко мне.

― Стоит ли нам поднимать эту тему? ― очень серьезно ответила я.

Наступило долгое молчание.

Я прервала его просьбой рассказать о себе:

― Ведь я ничего не знаю о вас, кроме того, что вы были на фронте и у вас есть семья.

― Раз вам интересно, расскажу с удовольствием, только я не такой блестящий рассказчик, как вы, предупреждаю.

Родители Ивана Васильевича вышли из бедных крестьян Тульской губернии. Матери в юности пришлось даже побираться по деревням, помогая прокормить большую семью. Она стыдилась этого и, как только вышла замуж, настояла, чтобы уехать из деревни в Москву, где в сентябре 1911 года и родился Иван Васильевич.

― Моя мама поклялась, что больше детей у нее не будет и что единственного сыночка она выведет «в люди». Отец стал рабочим-токарем на теперешнем заводе имени Войтовича. Я учился хорошо в школе, легко поступил на физико-математический факультет МГУ[13]. Но я подвел маму. Уже в конце первого курса женился на семнадцатилетней однокурснице Лене Ермоловой[14] Маме, человеку очень нервному и честолюбивому, казалось, что мой ранний брак погубит предстоящую мне карьеру. Она долго не могла простить моей женитьбы и лишила нас какой-либо помощи и поддержки. Гордость не позволяла пользоваться деньгами матери Лены, хотя та прилично зарабатывала, как доцент МГУ, из-за чего, кстати, Лена не имела стипендии. Вот поэтому со второго курса я начал работать, вначале ассистентом, потом преподавателем на кафедре физики пединститута имени Карла Либкнехта, на Разгуляе. По окончании факультета меня оставили в аспирантуре, но жить на стипендию аспиранта мы не могли, и я продолжал преподавать физику в пединституте. К тому времени моя мама, убедившись, что женитьба не мешает мне заниматься наукой, помирилась с нами, хотя Лену так и не полюбила. За эти годы Лена три раза беременела. Первенец родился мертвым. В 36-м родился мальчик Сережа, которому пошел седьмой год, и он живет с мамой в эвакуации, а третий ребенок, Митя, умер на первом году жизни. Таким образом, Лена практически не работала, семейный бюджет «трещал по швам», пришлось бросить аспирантуру и принять предложение о работе в Гостехтеориздате, где я вскоре стал старшим редактором.

А в апреле сорок первого я был призван на территориальный сбор, откуда сразу попал на фронт.

― А теперь вернулись, потому что ранены?

― Представьте, ранен не был ни разу, хотя был на пяти фронтах!

― Вам так повезло?

― Наверное. Я служил в артиллерии, причем, как старший лейтенант, назначался командиром разведки. Немцы наступали, а мы с боями отступали, и по распоряжению командира мне приходилось «скакать» со своим отрядом вглубь страны, чтобы найти место для новой дислокации полка. Найдешь, возвращаешься, а полка уже нет, только.

― Так вы сегодня дежурный по Управлению, а вчера из-за меня легли так поздно спать! ― воскликнула я.

― Я как раз чувствую себя очень хорошо! ― Иван Васильевич помолчал и лукаво добавил: ― В особенности когда вижу вас!

― Ну-ну, — смущенно засмеялась я, чувствуя, что сильно покраснела, ― осторожнее, а то и поверить могу!

― А разве вы мне не верите? — с явным огорчением сказал он. У меня что-то оборвалось в груди, когда увидела чуть ли не слезы в его больших голубых глазах, вопросительно обращенных ко мне.

― Стоит ли нам поднимать эту тему? ― очень серьезно ответила я.

Наступило долгое молчание.

Я прервала его просьбой рассказать о себе:

― Ведь я ничего не знаю о вас, кроме того, что вы были на фронте и у вас есть семья.

― Раз вам интересно, расскажу с удовольствием, только я не такой блестящий рассказчик, как вы, предупреждаю.

Родители Ивана Васильевича вышли из бедных крестьян Тульской губернии. Матери в юности пришлось даже побираться по деревням, помогая прокормить большую семью. Она стыдилась этого и, как только вышла замуж, настояла, чтобы уехать из деревни в Москву, где в сентябре 1911 года и родился Иван Васильевич.

― Моя мама поклялась, что больше детей у нее не будет и что единственного сыночка она выведет «в люди». Отец стал рабочим-токарем на теперешнем заводе имени Войтовича. Я учился хорошо в школе, легко поступил на физико-математический факультет МГУ[15]. Но я подвел маму. Уже в конце первого курса женился на семнадцатилетней однокурснице Лене Ермоловой[16]. Маме, человеку очень нервному и честолюбивому, казалось, что мой ранний брак погубит предстоящую мне карьеру. Она долго не могла простить моей женитьбы и лишила нас какой-либо помощи и поддержки. Гордость не позволяла пользоваться деньгами матери Лены, хотя та прилично зарабатывала, как доцент МГУ, из-за чего, кстати, Лена не имела стипендии. Вот поэтому со второго курса я начал работать, вначале ассистентом, потом преподавателем на кафедре физики пединститута имени Карла Либкнехта, на Разгуляе. По окончании факультета меня оставили в аспирантуре, но жить на стипендию аспиранта мы не могли, и я продолжал преподавать физику в пединституте. К тому времени моя мама, убедившись, что женитьба не мешает мне заниматься наукой, помирилась с нами, хотя Лену так и не полюбила. За эти годы Лена три раза беременела. Первенец родился мертвым. В 36-м родился мальчик Сережа, которому пошел седьмой год, и он живет с мамой в эвакуации, а третий ребенок, Митя, умер на первом году жизни. Таким образом, Лена практически не работала, семейный бюджет «трещал по швам», пришлось бросить аспирантуру и принять предложение о работе в Гостехтеориздате, где я вскоре стал старшим редактором.