Умереть бы раньше, чем проснуться - [7]

Впереди меня ожидало нечто еще похуже, о чем я даже подумать боялся. Лес! Какая-то масса, чернее черного, постепенно надвигалась на меня. Это было похоже на огромную стену, которая все вырастала и вырастала, чем ближе я к ней подходил. Лес!

И вот он окружил меня и как будто сжал плотным кольцом. Я последний раз посмотрел в ту сторону, где должен был сейчас находиться мой отец, и, глубоко вздохнув, нырнул в лес. Меня вела дорога, и при свете фонарей это приключение в конце концов уже не выглядело таким ужасным; правда, я старался смотреть только вперед, не оглядываясь. Может быть, я боялся увидеть что-нибудь такое, чего видеть не хотел. Во всяком случае, мне было так страшно, что единственное, на что я был способен, — это продолжать идти вперед.

На ближайшем фонарном столбе я заметил черточку, сделанную мелом, а на следующем ничего не было… Должно быть, где-то неподалеку отсюда они свернули с дороги. И я подумал: «Неужели мне нужно будет углубиться в чащу деревьев? А вдруг там кто-нибудь прячется и прыгнет на меня сверху?» Меня обуял не просто страх, а настоящий ужас; я был уверен, что там, среди деревьев, меня наверняка поджидает смерть. Если бы хоть Эдди Райли оказался здесь со мной, но я был один-одинешенек…

Возможно, в этих сомнениях я бы так и провел всю ночь, но неожиданно решение пришло само собой. Я услышал глухой шум среди деревьев и увидел фары машины, осветившие дорогу. Не раздумывая, я отскочил в сторону, чтобы меня не сбили; мне показалась, что машина мчалась с фантастической скоростью.

Скрипнули тормоза, значит, машина остановилась где-то на дороге. Спрятавшись за деревом, я услышал женский голос:

— Я тебе говорю, это не зверь! Я точно видела лицо! Что может делать ребенок, один, ночью в таком месте? Давай посмотрим, может, ты найдешь его, Фрэнк.

Дверца машины открылась, и на дорогу вышел мужчина. Он направился прямо в мою сторону и стал звать меня:

— Иди сюда, малыш, мы тебе ничего не сделаем! Иди же!

Больше всего на свете мне хотелось подбежать к нему и умолять:

— Пожалуйста, возьмите меня с собой! — Но я должен был думать только о Дженни и ни о чем другом.

Когда мужчина подошел ко мне еще ближе, я повернулся и побежал, потому что боялся, что он меня поймает и тогда мне помешают найти Дженни. Так, неожиданно для себя, я оказался в самой чаще леса. Когда я отбежал на порядочное расстояние, то остановился, сдерживая дыхание, — услышать меня никто не мог. Машина тронулась с места, и я разглядел сквозь деревья мелькнувший сзади красный огонек.

Когда ты заходишь в лес, то изнутри он уже не кажется таким непроходимым, как снаружи. Конечно, здесь страшновато, но не так ужасно, как, например, в джунглях или еще где-нибудь в таком же роде, о чем я читал в книжках. Спустя несколько минут произошло нечто странное: верхушки деревьев стали красными, как будто загорелись. Постепенно этот алый цвет спускался и спускался вниз, а потом вдруг сменился на белый. Тогда я понял, что это свет полнолуния. С одной стороны, мое положение улучшилось — вокруг все было видно, с другой — ухудшилось, потому что я начал различать массу зловещих теней, которых раньше, в сплошной темноте, не было. Теперь же я видел слишком много…

Я углубился в лес, зная, что больше не вернусь на дорогу, но был слишком испуган, чтобы думать об этом. Иногда мне казалось, что я что-то заметил, я бросался бежать бегом… в противоположном направлении. Во время одной из таких пробежек я натолкнулся на какой-то предмет, блестящий в свете луны. То, что я увидел, заставило мое сердце забиться сильнее.

На земле валялась коробочка, в которой Дженни носила завтраки в школу. Конечно, она надеялась набить ее леденцами. В эту минуту я был уверен, что, когда Дженни добралась до этого места, дальше она уже шла не по своей воле. Наверное, он всю дорогу разговаривал с ней, чтобы ее отвлечь и чтобы она не заметила, как далеко они углубляются в лес. Но здесь, на этом месте, Дженни почувствовала угрозу. Кроме коробочки я нашел после тщательных поисков еще кое-что: два кусочка мела, на которые кто-то наступил и раздавил. И еще ленту, которую Дженни прикрепляла к поясу; бант был разорван, как будто бы она зацепилась им за что-то, пытаясь убежать.

«Ой, Дженни, — вздрогнул я. — Неужели тебя убили?»

Здесь было темно, но чуть впереди я разглядел место, освещенное лунным светом, и помчался туда, зажав в руках все, что нашел. Когда я туда прибежал, то понял, что это именно то самое место. Я не увидел и не услышал ничего определенного, но я точно это знал. Казалось, это место ждет меня.

Посередине стоял старый, заброшенный дом, в окнах не было стекол, и, похоже, в нем очень давно никто не жил. Возможно, когда-то здесь была ферма, за домом росли большие деревья, а его фасад скрывался за маленькими деревьями. В лунном свете старый дом, казалось, говорил мне: «Иди сюда, малыш, иди поближе», — чтобы потом проглотить меня.

Я кружил вокруг, обходя деревья; таинственные глаза, казалось, следят за мной из черных дыр окоп и ждут, когда я подойду. Наконец я решился и ступил на то место, куда ложилась тень от дома; так меня бы не обнаружили в свете луны. Я подошел к одному из окон и прислушался, но ничего не расслышал, так сильно у меня колотилось сердце.