Умение предвидеть. Чему я научился за 15 лет на посту главы Walt Disney - [81]

Незадолго до мировой премьеры «Пробуждения силы» (The Force Awakens) Кэти показала этот фильм Джорджу. Он не стал скрывать разочарования от увиденного. «Ничего нового», – сказал он. В каждом из фильмов оригинальной трилогии он стремился представить новые миры, новые истории, новых персонажей и новые технологии. Посмотрев фильм, он сказал: «Здесь нет ни визуальных, ни технических находок». Он был прав, хотя и недооценивал напряженность обстановки, в которой мы должны были создать типичный эпизод саги «Звездные войны». Чтобы не уходить слишком далеко от того, что люди любили и чего ожидали, мы намеренно создали мир, который своим визуальным оформлением и колоритом напоминал предыдущие фильмы, и Джордж критиковал саму нашу попытку сделать это. Сегодня, по прошествии нескольких лет, в течение которых мы выпустили еще несколько сиквелов «Звездных войн», я убежден, что тогда Джей Джею удалось сделать практически невозможное, создав эту связку между предыдущими эпизодами саги и последующими.

Вдобавок к реакции Джорджа на фильм, в прессе и фанатских кругах было много разговоров о том, что мы собираемся снять «диснеевскую» версию «Звездных войн». Как и в случае с фильмами Marvel, я принял решение не демонстрировать логотип компании Disney ни в титрах фильма, ни в ходе рекламной кампании, также я оставил неприкосновенным логотип саги «Звездные войны» – Star Wars. Логотип Disney-Pixar имел смысл с точки зрения анимационного брэндинга, но поклонникам фильмов Лукаса нужно было убедиться в том, что мы тоже, в первую очередь, поклонники саги, уважающие ее создателя и стремящиеся расширить его наследие, а не присвоить его.

Хотя у Джорджа и были вопросы к фильму, я подумал, что для него очень важно лично присутствовать на премьере «Пробуждения силы». Сначала он отказался, но после Кэти при поддержке Мелоди Хобсон, ставшей впоследствии женой Джорджа, сумела убедить его в том, что пойти все же стоит. На завершающем этапе переговоров о заключении сделки нами была сделана оговорка о недопустимости критических высказываний. Я попросил Джорджа отказаться от публичной критики в адрес выпущенных нами новых эпизодов «Звездных войн». Когда я заговорил с ним об этом, он сказал: «Я собираюсь стать крупным акционером Walt Disney Company. Зачем мне унижать тебя или то, что ты делаешь? Ты должен мне доверять». И я поверил ему на слово.

Теперь перед нами встал другой вопрос: каким образом преподнести фильм общественности. Я хотел, чтобы весь мир узнал о том, что этот фильм создали Джей Джей и Кэти и что это первый созданный нашей командой сиквел «Звездных войн». Безусловно, фильм не был самым грандиозным из всех, что были выпущены с тех пор, как я занял пост генерального директора компании. Мы организовали масштабную премьеру в театре «Долби», где проходят церемонии вручения премии «Оскар». Я первым поднялся на сцену и, прежде чем пригласить на сцену Джей Джея и Кэти, сказал: «Мы все здесь сегодня собрались благодаря одному человеку, который создал величайший миф нашего времени, а потом доверил Walt Disney Company стать его хранителем». Джордж не поднялся со своего места. Последовали долгие восторженные овации. Уиллоу сидела в ряду позади Джорджа, и она сделала замечательный снимок, на котором он был окружен несколькими тысячами людей, и все они стояли. Увидев позже этот снимок, я с удовольствием отметил, что Джордж на нем, как мне показалось, был доволен и благодарен публике за этот жест восхищения.

Фильм вышел в прокат и установил далеко не один рекорд по объему кассовых сборов, и мы все вздохнули с облегчением. Disney-Pixar выпустил свой первый сиквел «Звездных войн», и преданным поклонникам саги он, похоже, понравился.

Однако вскоре после премьеры фильма, в прессе вышло интервью, которое Джордж дал Чарли Роузу несколько недель назад. В нем Джордж говорил о том, что наш отказ от написанного им сценария его разочаровал, и заявил, что продать нам компанию было равно тому, что продать родных детей «белым работорговцам». Вот так неловко и неуклюже он описал то чувство, которое испытал, продав нам свое детище. Я решил не отвечать на его заявления и отпустить эту ситуацию. Не было смысла вступать в публичные дискуссии или оправдываться. Мелоди отправила на мою электронную почту письмо с извинениями, в котором объясняла, насколько все это тяжело ему дается. Позже Джордж сам позвонил мне. «Прости, я погорячился, – сказал он. – Мне не следовало так говорить. Я лишь пытался объяснить, как мне сложно отказаться от всего этого».

Я сказал ему, что очень хорошо понимаю его чувства. Четыре с половиной года назад за завтраком я пытался объяснить ему, что это будет непростое решение, но если он его все же примет, то сможет мне полностью доверять. В ходе наших переговоров о цене, а позже об участии Джорджа в деятельности компании после ее продажи я пытался найти баланс между уважением к тому, что Джордж создал – и я знал, что у него с этим связаны глубоко личные переживания, – и своей ответственностью перед возглавляемой мною компанией. Я понимал чувства Джорджа, но не мог дать ему того, чего он хотел. Мне нужно было все время строго придерживаться нашей позиции, и в то же время, зная о том, сколько переживаний было у него связано с этой сделкой, я старался быть очень чутким и осторожным.