Улыбка сфинкса - [111]

К началу 70-х годов, т. е. к тому времени, когда египетское руководство наметило коренной поворот в своей экономической и социальной политике, участие частного сектора в производстве потребительских товаров составляло 34,5 % всего объема их производства в АРЕ. Еще более высокой была доля частного капитала в сфере распределения, где она составляла 40,3 %. В сельском хозяйстве частный сектор давал 90,6 % общего объема сельскохозяйственного производства. Выступая в Народном собрании 6 октября 1976 г., президент Садат сказал, что из общей суммы капиталовложений в египетскую экономику в 1970–1975 гг. в 3 млрд. 172 млн. ег. ф. на долю местного частного сектора приходится 21 %, или 433 млн. ег. ф.

Во второй половине 70-х годов в Египте был принят целый ряд законов, которые открыли неограниченный простор частнопредпринимательской инициативе, сняли существовавшие в насеровские времена ограничения на деятельность местного и иностранного капитала и предоставили им ряд важных привилегий. Египетское правительство фактически отказалось от применявшегося в 60-е годы централизованного планирования экономики, были серьезно подорваны позиции государственного сектора — основы национальной экономики, произошла переориентировка торгово-экономического сотрудничества на Запад.

Однако расчеты, связывавшиеся с новой экономической политикой, не оправдались. В первую очередь это относится к финансово-экономической помощи западных стран Египту. Помощь Египту предоставляется в дозированном виде, только для того, чтобы удержаться на поверхности и не утонуть под грузом тяжелых экономических проблем. Политическая подоплека этого вполне очевидна: такая линия призвана обеспечить долговременную зависимость Египта от американской политики на Ближнем Востоке.

Нe лучше обстоят дела и с частными западными инвеститорами, на которых творцы инфитаха возлагали особые надежды. Понадобилось совсем немного времени для того, чтобы египтяне вспомнили: частные западные компании — отнюдь не благотворительные организации. Они вкладывают деньги лишь в отрасли с гарантированной и быстрой отдачей капитала. Банки, нефтеразведка да, пожалуй, строительство крупных отелей и туристических комплексов — вот сферы, в которые западных инвеститоров не надо уговаривать вкладывать капиталы. За годы инфитаха в Египте начали действовать 17 иностранных и смешанных банков, чей капитал достигает 40,6 млн. ег. ф. Десять крупнейших контрактов, заключенных египтянами с американскими монополиями в годы инфитаха, связаны с разведкой нефти. США финансируют в настоящее время 70 % производящихся в Египте нефтеразведывательных работ.

Что касается производительных отраслей экономики, то в них сотрудничество западного и египетского частного капитала, по существу, еще и не начиналось. Пытаясь приукрасить положение дел, египетские эксперты утверждали, что до конца 1977 г. в рамках инфитаха были приняты 112 экономических проектов. Внушительная цифра, не правда ли? Однако в большинстве своем эти проекты представляют собой мелкие полукустарные предприятия. В частности, согласно статистике, в их число входят 22 предприятия, формально относящихся к химической промышленности, а на деле производящие дешевые пластмассовые изделия (сандалии, домашнюю утварь).

Издержки, негативные стороны инфитаха с лихвой перекрывают скромные достижения этой политики. Безудержно растет дефицит платежного баланса Египта. Если во второй половине 50-х годов он не превышал 300 тыс. ег. ф., то в 1974 г., в первый год проведения в жизнь политики инфитаха, он подскочил до 1 млрд. ег. ф., а к началу 80-х годов перевалил за 2 млрд. ег. ф.

Ко времени январских событий в 1977 г. внешний долг Египта увеличился в 8 раз по сравнению с 1973 г., достигнув 16,5 млрд. долл. В январе 1983 г. внешняя задолженность АРЕ, по свидетельству египетской газеты «Аш-Шааб», составила уже 22,3 млрд. долл. Главным кредитором Египта в настоящее время являются США, на долю которых приходится 36 % всей суммы долга.

В свете приведенных цифр становятся понятней многие зигзаги египетской политики в 70-х годах. Западная «помощь» превратилась в рычаг не только экономического, но и политического давления на Египет, сила которого возрастала по мере того, как страна увязала в долгах.

При этом следует учитывать, что в обстановке, сложившейся в Египте в 70-е годы, внешние займы никак не способствовали расширению производства, оздоровлению египетской экономики. Темпы увеличения внешней задолженности далеко опередили темпы роста национального дохода страны. Если в 1974 г. внешний долг составлял менее трети национального дохода, то в 1983 г. он превысил его почти в 1,5 раза. По мнению специалистов, основная причина резкого ухудшения финансово-экономического положения Египта заключается в том, что значительная часть внешней финансовой помощи идет на импорт продовольствия, предметов роскоши, оседает в карманах различного рода маклеров и посредников.

Западные журналисты пытаются оправдать эти глубоко негативные стороны инфитаха издержками процесса «первоначального накопления капитала», который-де всегда и везде был чреват эксцессами. Однако в садатовском Египте эти эксцессы перешли всякие рамки.