Улыбка Джоконды - [10]

И вдруг ему открылась нелепейшая сторона всей ситуации. Подумать только! Будто он мог убить кого-то, чтобы жениться на Дорис! Если бы кто знал, как ему томительно скучно с ней. Бедняжка Дженнет! Она хотела отомстить, а добилась лишь того, что выставила себя дурой.

Звуки шагов привлекли его внимание, он оглянулся. В саду под террасой хозяйская служанка снимала апельсины с дерева. Эта неаполитанская девушка, которую занесло из родных мест так далеко на север, во Флоренцию, являла классический, хоть и несколько огрубленный тип красоты. Такой профиль можно увидать на не очень старинной сициалианской монете. Крупные черты ее лица верные великому идеалу, свидетельствовали о глупости, доведенной почти до совершенства. Самое красивое в этом лице был рот; природа каллиграфически вывела линию губ, в то же время придав рту выражение тупого ослиного упрямства… Под безобразным черным платьем мистер Хаттон угадывал тело – сильное, упругое, литое. Он и раньше поглядывал на него с интересом и смутным любопытством. Сегодня любопытство, определилось и перешло в нечто другое – стало желанием. Идиллия Теокрита. Вот она, женщина; правда, сам он не очень-то похож на пастушка с вулканических холмов. Он окликнул ее:

– Армида!

Улыбка, которой она ответила ему, была такой вызывающей, говорила о столь легковесной добродетели, что мистер Хаттон струхнул. Он снова, снова на грани. Надо отступить, назад, скорее, скорее, не то будет поздно. Подняв голову, девушка смотрела на него.

– Ha chiamato?[4] – спросила она наконец.

Что же? Безрассудство или разум? А-а, выбора теперь уже нет. Безумие всегда побеждало.

– Scendo![5] – крикнул мистер Хаттон. С террасы в сад было двадцать ступенек. Он считал их одну за другой. Вниз, вниз, вниз… Мистер Хаттон ясно видел со стороны, как он спускается из одного круга ада в другой – из мрака, где бушуют вихри и град, в бездну зловонной грязи.

V

В течение многих дней дело Хаттона не сходило с первых страниц всех газет. Более сенсационного процесса не было с тех самых пор, как Джордж Смит на время затмил собой мировую войну, утопив в теплой ванне свою седьмую супругу. Читающую публику волновали газетные отчеты об убийстве, раскрытом только спустя много месяцев со дня его свершения. Все считали, что это тот самый случай в человеческой жизни, тем более примечательный по своей исключительности, когда неисповедимое правосудие становится понятно и зримо каждому. Преступная страсть толкнула безнравственного человека на убийство жены. Долгие месяцы он прожил в грехе, мнил себя в полной безопасности и под конец был внезапно низвергнут в яму, вырытую им собственными руками. Вот лучшее доказательство тому, что убийство скрыть нельзя. Читатели газет получили полную возможность следить за каждым движением карающей десницы Божьей. Сначала неясные, но упорные слухи среди соседей; полиция наконец-то принимает меры. Постановление об эксгумации, вскрытие тела, предварительное следствие, заключения экспертов, судебный процесс, вердикт присяжных, обвинительный приговор. На сей, раз провидение выполнило свой долг грубо, наглядно, поучительно, как в мелодраме. Газеты поступили правильно преподнеся этот процесс как основную пищу для умов своих читателей на целый сезон.

Когда мистера Хаттона вызвали из Италии для дачи показаний на предварительном следствии, первой его реакцией было возмущение. Ну не чудовищно, не позорно ли, что полиция принимает всерьез какие-то пустые злобные сплетни! Как только предварительное следствие закончится, он подаст в суд на начальника полиции графства за ничем не обоснованное судебное преследование; он притянет за клевету эту мерзавку Спенс.

Предварительное следствие началось: выявились поразительные факты. Эксперты произвели вскрытие тела и обнаружили следы мышьяка; они считают, что причиной смерти миссис Хаттон было отравление мышьяком.

Отравление мышьяком… Эмили умерла, отравленная мышьяком? Вслед за тем мистер Хаттон узнал, к своему удивлению, что в его оранжереях было достаточно мышьяковых инсектицидов, чтобы отравить целую армию.

И только тогда он вдруг понял: его подозревают в убийстве. Словно завороженный, он следил за тем, как это дело росло, росло, подобно некоему чудовищному тропическому растению. Оно окутывало, окружало его со всех сторон; он блуждал в непроходимой чаще.

Когда был дан мышьяк? Эксперты сошлись на том, что покойная проглотила его за восемь-девять часов до смерти. Примерно во время второго завтрака? Да, примерно во время второго завтрака. Вызвали горничную Клару. Миссис Хаттон, показала она, велела ей принести лекарство. Мистер Хаттон принес не весь флакон, а винный бокал с дозой лекарства.

Возмущение мистера Хаттона как рукой сняло. Он был подавлен, испуган. Это казалось ему настолько диким, что отнестись серьезно к такому кошмару он не мог, и тем не менее факт оставался фактом – все происходило наяву.

Мак-Нэб не раз видел, как они целовались. Он возил их в день смерти миссис Хаттон. Ему было все видно в ветровое стекло, и если поглядеть искоса, тоже видно.

Предварительное следствие закончилось. В тот вечер Дорис легла в постель с сильной головной болью. Войдя к ней в спальню после обеда, мистер Хаттон застал ее в слезах.