Улыбка бога Птах - [5]

– Вот и наш командор! – встретил его возгласом Продюсер, протягивая налитый стакан.

– Купаться, купаться! – закричал Банкир, стягивая порты и рубаху, – Купаться и через костер прыгать!

– Скажи-ка мне, родовер, – повернулся к нему Редактор, – Папоротник, если цветет, это к чему?

– Это клад под ним, – крикнул от костра Оператор.

– Это к удаче! – поддержал его голый Банкир и со всего размаха бухнулся в озеро.

– Это с почином, – чокнулся с Редактором Продюсер, – За удачу!

– Раз так, то за удачу! – согласился Редактор.

Теплая вода охватила распаренное тело Банкира со всех сторон. Он плыл в пелену тумана, уже не видя ни воды, ни берега. Вдруг рядом что-то громко плеснулось. Банкир повернулся на звук. Прямо на него смотрела милая курносая мордашка, с гладко зачесанными наверх мокрыми волосами и закрученной вокруг головы косой.

– Ты чего здесь? – растерянно спросил Банкир.

Мордашка звонко рассмеялась, махнула ему тоненькой ручкой и, громко плеснув рыбьим хвостом, нырнула в глубину.

«Перебрал», – подумал Банкир, – «Нельзя так резко начинать отпуск!». Он покрутил головой. Вокруг стояла белая непроницаемая стена тумана, съевшая не только все видимое, но и все звуки. «И куда ж мне теперь?» – без паники подумал он, – «Тут озеро – километр до другого берега, а если вдоль – то и все пять будет». Вдруг из тумана показалась опять та же мордашка. Затем из белого водяного молока вынырнула рука и дернула его в сторону. Зеленый глаз русалки заговорщически подмигнул, и голова кивнула в то сторону, куда его тащила рука.

Банкир спокойно поплыл туда, куда подталкивал призрак. Через минуту он увидел отблески костра и услышал перебор гитары. Он благодарно пожал маленькую мокрую ручку. С тонкого пальца неожиданно легко соскользнуло колечко и осталось у него в ладони. Опять прозвучал задорный смех и туман начал отступать. Банкир вышел на берег. Народ сидел у костра и пел старые бардовские песни.

– А мы думали, ты водным путем в Новгород подался! – пошутил Продюсер.

– Да нет, он с русалками развлекался, – поддержал его Оператор, – чего еще делать-то в озере голышом.

– А хоть бы и так, – засмеялся Банкир и тут ощутил у себя в ладони маленькое колечко, – А хоть бы и так, – задумчиво повторил он, надел его на мизинец и пошел к костру, подумав, – «Это ж надо с русалкой обручился».

– Прыгать будешь? – спросил его Редактор.

– Буду! – вдруг твердо сказал банкир и, разбежавшись, смело прыгнул через высокое пламя костра.

Редактор внимательно посмотрел на него и буркнул себе под нос, – «Похоже, началось!». А в свете костра яркой искоркой вспыхнуло на пальце Банкира маленькое зеленое колечко.

Глава 2. Труворово распутье

На следующий день, напоив железного коня по самое горлышко бензобака, дружная команда распрощалась с гостеприимной турбазой и, помахав рукой транспаранту над воротами, на обратной стороне которого оказалось пожелание «Счастливого пути!», двинулась дальше.

– Ну что ты там, на карте пальчиком водил? – повернулся к Редактору Оператор, исполняющий роль штурмана, – Куда теперь?

– А что Банкир добежим до Изборска? – вдруг, ломая все планы, спросил Редактор.

– Это где? – скосил глаза на карту Банкир.

– Это тут, – ткнул шариковой ручкой в черный кружочек почти на границе с Эстонией штурман.

– А мы где? – уточнил Банкир.

– А мы тут, – ручка съехала к синей ленте, на которой было написано «р. Великая».

– Добежим, – уверенно кивнул Банкир.

– Позвольте, – влез в разговор Продюсер, – Мы ж должны были искать Долину мертвых. А ты нас уверял, что она у Старой Ладоги, – он повернулся к Редактору, – А это уж точно не Изборск. Хотя, – он почесал затылок, – Старую Ладогу князь Рюрик основал, а Изборск – Трувор. Его так сказать соратник и друган. Что ты задумал Редактор? Колись!

– Пока сам не знаю, мужики. Но вот что-то мне подсказывает, что нам сначала туда, – он замолчал. Потом неожиданно спросил, – Так говоришь родовер, кто цветущий папоротник в ночь под Ивана Купалу увидел, тот удачу за хвост поймал?

– Так народ говорит, – не отрывая взгляда от дороги, ответил Банкир, – Выходит, схватил,… если видел. А еще говорят, что тот, кто с русалкой обручился, – он закашлялся, – То есть в реке колечко нашел, тому русалка всегда помогать будет. А я вот, – он покрутил у всех перед глазами мизинцем с зеленым колечком, – вчера нашел.

– Значит, нам удача должна просто валом валить, – закончил Продюсер, – Едем в Изборск.

По Изборску они бродили, лениво щелкая фотокамерами. Крепость была явно не старше позднего средневековья. От Труворова городища остался только насыпной холм. На старом погосте стоял какой-то декораторский крест, который вроде бы как поставили монахи в веке пятнадцатом над могилой этого самого Трувора, непонятно каким образом так разжалобившего молящуюся братию. Даже Повесть Временных Лет, рассказавшая о призвании варягов на Русь, и та не отважилась из откровенного разбойника и язычника слепить образ смиренного христианина. Поэтому, чем он угодил богобоязненной братии, осталось загадкой по сии дни. Редактор уже начал корить себя за то, что сбил всех с пути истинного, заруливая в эти края, когда, подняв взгляд, увидел перед собой удивительную картину. На огромном валуне, от которого, как в древних былинах, разбегались три тропинки, стоял огромный белый козел. Он стоял, гордо подняв голову, и смотрел вдаль. Редактор залюбовался им. Это был не витязь на распутье. Это было само олицетворение распутья. Огромный валун. Три дороги на выбор. И козел над всем этим.