Улугбек - [20]

Тем временем Шахрух решил вернуть обратно Хорезм, захваченный за время междоусобных смут кочевыми узбеками. Поручил он эту задачу Шах-Малику. Улугбек тоже послал свои войска, но сам очутиться вновь под началом недавнего назойливого опекуна решительно отказался.

Завоевав Хорезм, Шахрух послал свои войска дальше на запад отбирать области, захваченные сыном своего покойного брата Омар-Шейха Искандером. Улугбек не пожелал участвовать и в этом походе, хотя и предоставил отцу несколько боевых слонов. Он жаждал собственных подвигов, которые ни с кем не хотел делить.

Он уже забыл, как еще совсем недавно бежал, словно заяц, в ночной темноте, спасая свою жизнь. Теперь ему казалось, будто во всем тогда был виноват один неудачливый Шах-Малик. А теперь-то Улугбек покажет всему миру, на какие подвиги способен внук непобедимого Тимура!

И случай скоро представился. В Фергане сидел наместником другой сын Омар-Шейха, царевич Ахмед. Земли его считались подвластными Улугбеку. Но Ахмед вовсе не хотел подчиняться своему двоюродному брату, да еще такому молодому. На строгие повеления Улугбека он попросту не отвечал. Улугбек вызвал его в Самарканд. Тот не приехал.

Весной 1414 года Улугбек повел свои войска в Фергану. Первый раз он ехал впереди воинов на белом коне, как настоящий полководец. Улугбек вспоминал уроки деда и построил свою армию точно так же, как это делал когда-то Тимур: впереди шло сторожевое охранение с опытным проводником, за ними авангард - манглай. Снова весело ржали кони, и густая пыль стояла над дорогами.

Древний вековой порядок движения войска пришлось поломать, когда проходили через «Ворота Тимура» - так, неизвестно почему, прозвали в народе тесное ущелье в Нуратинском хребте. Ни с какими подвигами Тимура это место не было связано. Но ущелье действительно служило как бы природными воротами в Самарканд, миновать которые было невозможно по пути с севера, из Моголистана. Цокот лошадиных копыт гулко отдавался среди мрачных, черных скал теснины, смешиваясь с неумолчным ревом реки, перекатывавшей камни.

Улугбек выехал из ущелья, и перед ним, словно бескрайный ковер, раскинулась в буйном весеннем цветенье джизакская степь. Трава была так густа и высока, что тюльпаны можно было рвать, не слезая с седла.

Разведчики доносили, что впереди все спокойно. Вражеские войска не появлялись. Армия Улугбека беспрепятственно прошла по берегу мутной Сыр-Дарьи, пробившей себе путь сквозь легендарные скалы Фархада, и вступила в благодатную Ферганскую долину.

Стали готовиться к долгожданному бою. Улугбек собрал всех эмиров, растолковал им свой план сражения, который долго и тщательно придумывал, и с каждого взял расписку, как делал дед. Он сам проверил предсказания астрологов: стечение планет благоприятствовало битве.

Все было продумано, взвешено, приготовлено. Не хватало только одного - противника. Сражаться оказалось не с кем: Ахмед убежал в горы, к монголам.

Обескураженный молодой полководец готов был разреветься как мальчишка. Но потом Улугбек утешил себя тем, что бескровная победа - тоже победа, и начал разводить отряды воинов по городам, чтобы всюду поставить свои гарнизоны. Местами они встречали сопротивление, но такое слабое, что победы в этих стычках не приносили никакого удовлетворения.

А в довершение всех огорчений Шахрух слал из Герата гонцов с гневными письмами, упрекая сына в самоуправстве.

Нет, не принес этот первый поход никакой радости Улугбеку. Все получалось совсем не так, как он мечтал. Не приняв честного сражения в чистом поле, Ахмед предпочитал наносить удары исподтишка. Едва Улугбек вывел свои отряды из Ферганской долины и направился домой, как Ахмед с монголами напал на оставленные гарнизоны, разбил некоторые из них и снова скрылся в горах, увозя с собой награбленную добычу.

Улугбек так толком и не понимал, кем он возвращается в Самарканд: победителем или побежденным. А теперь еще предстояло ехать в Герат, объясняться с отцом.

Встретили его в Герате настороженно. Шахрух дал понять, что считает себя полновластным хозяином всех земель, некогда завоеванных Тимуром, а сына - только одним из эмиров, которому временно доверено управление Мавераннахром. Но особенно упрекать сына не стал: как-никак в Фергане наведен порядок.

Во всяком случае, как старый дипломат, на людях Шахрух не показывал своего недовольства. Когда на торжественном приеме во дворце Улугбек стоял возле престола отца рядом со своим братом Байсункаром, Шахрух воскликнул, обращаясь к придворным:

- Любуйтесь на моих сыновей! Я ими доволен, слава аллаху!

Байсункар тоже вырос и повзрослел за эти годы, Шахрух даже назначил его своим визирем[20] и, уезжая куда-нибудь, оставлял Герат на него. Но, конечно, все вопросы решала в своих покоях Гаухар-Шад. Байсункар был не глуп и тяготился таким положением. Гораздо больше, чем государственные дела, которые он мог решать только формально, его увлекала другая должность, предоставленная ему отцом: смотрителя придворной библиотеки. Тут он был полным хозяином, и Улугбек с удовольствием вел с ним долгие литературные беседы, втайне удивляясь начитанности брата.